Сглатываю, не зная, как реагировать. Улыбаться,
кивать?
Не могу ни то ни другое. Впадаю в ступор при нем
опять, как вчера в кафе во время нашей первой встречи. Да и Лёва в
этот раз даже не думает быть вежливым – смотрит будто свысока, даже
бровью не ведя. Словно я заспиртованный экспонат в стеклянной
банке, а не живой человек, который был близок ему когда-то. Это
лишает самообладания окончательно. Я и без того не сильно
рассчитывала на милую светскую беседу между нами, но теперь её
невозможность становится слишком очевидной.
Нас разделяют лишь метр белоснежной скатерти,
тарелки с фаршированными баклажанами и пузатый графин гранатового
домашнего вина, который от окатившего судорожного волнения так и
хочется забрать только себе и опрокинуть залпом.
Похоже, отличные меня ждут ближайшие три часа. Под
возглас папы «Ой, Лёва, здравствуй, дорогой», слабовольно тянусь за
вином.
Мои пальцы сжимаются на горлышке графина, когда сверху их
неожиданно накрывает мужская рука.
Лёвина.
Словно током прошивает. Сердце предательски пропускает удар.
Вскидываю на него взгляд и встречаюсь с совершенно ледяными серыми
глазами, которые он моментально отводит, следя за тем, куда сядет
моя мать. Не знаю, специально или случайно, но бабушка Марина
уводит её на другой конец стола. Более далекое место от нас и не
придумать. У Лёвки чуть заметно дергается уголок губ в понимающей
ироничной улыбке, а потом он снова смотрит на меня.
- Позволь, - отнимает графин и снова улыбается одними губами, -
Женщина, наливающая сама себе, слишком грустное зрелище.
Кусаю щеку, сдерживая в себе рвущийся наружу едкий ответ. Если
бы не груз общего прошлого, я бы решила, что он просто хам, а я
научилась легко пресекать подобное. Но как вести себя именно с ним,
до сих пор не представляю. Закостенелое чувство вины давит на
плечи, сгибая позвоночник, но это ведь не повод давать Лютику этим
пользоваться и от души топтаться по мне весь вечер, да?
Впрочем, надеюсь, Леве это игра скоро надоест, особенно, если
она будет в одни ворота. Молча пододвигаю к графину в его руке свой
пузатый пустой бокал из цветного стекла. Он также молча наливает до
самого края. Забираю фужер и делаю маленький глоток, рассеивая всё
своё внимание между отцом, сидящим рядом, и Егором напротив, и
упорно стараюсь больше Лёву не замечать.