Ни то, что он живет от меня не в трех кварталах, как
я думала, а всего через каких-то пять домов.
Пять домов, которые я миную каждый божий день,
отправляясь в лесопарк на утреннюю обязательную тренировку, а потом
ползя обратно.
Сегодня утром я тоже проходила мимо его дома со
своими скандинавскими палками и даже видела свет на втором этаже,
и, кажется, мужскую фигуру у распахнутой двери на балкон. Но
решила, что это кто-то из уже приступивших к работе отделочников.
Хотя сердце все равно в тот момент неровно и испуганно забилось, и
я, сама себя не понимая, смущенно отвела глаза, ускорив, насколько
возможно, шаг.
А теперь вот думаю, что чутье меня не подвело, и
реакция такая была не зря...
- Дочка, давай встать помогу, - предлагает отец,
неправильно истолковывая мое долгое сидение на кушетке в
коридоре.
- Нет, пап, всё в порядке, я сама, - но всё-таки
опираюсь на его крепкую руку и так, окруженная заботой отца,
которая придает сил, захожу в зал.
То, что здесь будет половина деревни, я не ошиблась.
Хоть и все уместились лишь за одним большим столом, и не стали
пододвигать второй, как это принято на большие праздники, в
гостиной всё равно яблоку негде упасть. Душно, весело, пьяно,
сытно, шумно - ядреный знакомый коктейль, пропитывающий всё
вокруг.
- О, Теймураз, Нина, Гуленька, садитесь, садитесь! -
нестройно орут гости, большинство из которых мои близкие и дальние
родственники.
Вокруг нас, только вошедших, начинается суета.
Кто-то встает и подходит целоваться, кто-то кричит вопросы из-за
стола. Нас подталкивают к свободным местам, суетливо ищут не
хватающие стулья, переставляют тарелки, гремят
приборами.
А я, рассеянно улыбаясь всем и никому и воровато
озираюсь по сторонам, ища глазами Лёвку.
Мне просто надо знать, где он сидит, чтобы...Не
знаю...Может, чтобы устроиться от него подальше.
Но подальше, как назло, не
получается.
Пока я зависаю около стола, разглядывая
присутствующих, папа усаживается на предложенное ему место в конце
стола и тянет меня за собой на соседний с ним стул, на который я
неуклюже плюхаюсь и замираю в растерянности, потому что Лёва,
препарирующий меня ледяным равнодушным взглядом, оказывается
сидящим прямо, напротив. Это я его из-за гороподного Егора
Васильева, нашего общего друга детства, сразу не
заметила.