Прихожане, которые слушают ваши
проповеди и конечно же разделяют ваши взгляды, окажутся под ударом.
Когда сюда приедут карательные отряды церковников…
– Они не посмеют!
– Посмеют, поверьте. И даже я
защитить людей не смогу, потому что всего лишь помещик, частное
лицо. А те, что приедут, будут выступать от лица государства. Тут
силы несоизмеримые.
– Господь не попустит!
Вот упрямый черт. Твердокаменный
большевик, елки, одна порода.
– Господь даже Христа, возлюбленного
сына своего, не защитил, когда тот шел в Крестный путь на
Голгофу.
– Не нам судить об этом.
– Верно. Но если мы что-то можем
сделать, чтобы защитить людей, которые нам доверились…
Вот! Кажется начало что-то
доходить.
Во всяком случае фанатичный блеск в
глазах несколько приугас.
Правильно. Своей судьбой можешь
распоряжаться, как угодно. На то нам свобода воли дана.
А вот подвергать смертельной
опасности других (хорошо еще, если удастся отвести беду, и дело
закончится только плетьми и батогами), это уже недостойно
пастыря.
– Предлагаю вам уйти в подполье.
– Куда? – батюшка так удивился, что
даже привстал слегка.
– То есть убираем и прячем все старые
книги, которые есть в храме, снимаем особо ценные иконы.
– И чудотворную?
– Особенно ее.
– Но как же…
– Вы же не хотите, чтобы она
погибла?
Батюшка застонал и сгорбился,
обхватив руками голову.
– Короче, обновляем все убранство
церкви. Вы можете ничего вразрез своих убеждений не говорить, это я
возьму на себя. Службы ведите по-прежнему, так, как считаете
нужным. Но только тогда, когда в храме нет посторонних.
– Посторонних?
– Ну, чужаков из города.
– Как я могу не пустить в храм
страждущих?
– Не о страждущих речь, а о шпионах.
Которые доложат, что вы службу ведете не по новым правилам. Наши-то
все друг друга знают, и если прибьется кто-то со стороны, сразу вам
на него укажут. Это понятно?
– Разве не долг каждого
священнослужителя нести…
– Вот и несите, – грубо перебил я. –
Меньше всего хочу, чтобы вы стали новомучеником и страстотерпцем.
Люди нуждаются в божьем слове, вот и несите его пастве. А умирать
ради веры неправильно. Ради этого надо жить!
– Но… – батюшка явно не знал, на что
решиться.
– Я все сказал, – прекратив уговоры,
я добавил металла в голосе. – Христос на кресте не умер. Так что не
пытайтесь стать святее сына Божьего. Я запрещаю!