Ноэль Старший потерял рассудок, он не
мог вынести того, что жена смотрит с такой бесконечной чистой
любовью на другое живое существо. И, скорее, убил бы их обоих,
нежели смирился с ролью третьего лишнего.
Теперь же, оглядываясь назад, Иокаста
начинала понимать: то, что она считала нездоровой ревностью,
возможно, было проявлением чего-то совершенно другого. Она отчаянно
хотела понять, почему муж счел собственного наследника опасным для
империума, отчего так ненавидит и панически боится его.
Он отказывался объяснять. И неужто
правда настолько ужасна, что убийство своего же дитя — единственный
выход? Иокаста не успела узнать, так ли это, супруг просто не
оставил ей выбора.
— Тебе это с рук не сойдет, —
говорила, а сама себе не верила. Сойдет, еще как сойдет.
— Неужели? — в его голосе не звучало
усмешки, скорее, мрачная решимость. Поскольку возможная опасность
миновала, энергополе деактивировалось.
— Ты ждешь, что я на коленях буду
умолять тебя? — и она действительно сделала это: встала на колени.
А что ей еще остается? Только валяться у него в ногах. — Еще можно
все исправить.
В чертах Ноэля как будто на миг
промелькнула невыразимая боль, но в следующее мгновение он снова
похолодел лицом. Необычно крупные серые глаза с буро-желтым
обрамлением вокруг зрачков, в свою очередь, взирали на него с
мольбой. На фоне измученного лица с впалыми щеками они казались еще
более огромными.
В отличие от Ноэля, Иокаста сильно
изменилась, аристократку в ней сейчас трудно узнать. Короткая
кудрявая шевелюра потеряла объем, непослушные жемчужные локоны,
торчащие в разные стороны, потускнели.
Раньше, блистая на всевозможных
торжественным приемах и светских мероприятиях, первая леди носила
исключительно затейливые прически, как и подобает женщине ее
положения. Волосы всегда были особой частью ее имиджа.
— Можно. Но только после того, как ты
скажешь, где он.
— И как поступишь, когда лишишься
своего наследника? — голос Иокасты звучал почти равнодушно, а весь
вид излучал покорность и тупое принятие. — Решишь зачать ребенка с
другой женщиной? А что, если… это снова повторится?
Видят Безликие, как ему хочется сжать
пальцы на ее горле! Она даже не имеет понятия, о чем говорит!
— Он опасен! Он не тот, кто ты
думаешь!
— Я не позволю никому причинить вред
собственному ребенку!