Мистикорн хорошо знает особенности
анатомии титавинцев, потому что, как сейчас, помнит долгие петатики
на родной планете этого вида: наружу не выйти, жара невыносимая.
Причем сами титавинцы чувствовали себя в этом климате
прекрасно.
Прикрыв глаза и сглотнув, Мистикорн
какое-то время сидел без движения. Почему мысли неизбежно
возвращаются к той планете, где он с матерью пробыл дольше всего?
Попади он сейчас на Титавин, даже не узнал бы это место — настолько
все изменилось.
Мистикорн открыл глаза, снова
оказавшись среди бессчетных копий самого себя. К нему вдруг пришло
четкое осознание: они с отцом идентичны, как две генетические
копии. Но что бы это могло значить?
Иногда Мистикорна посещают
воспоминания, которые будто принадлежат не ему, а кому-то другому.
Порой он может говорить фразы невпопад, при этом не понимая их
смысла. В голове все это походило на несвязный бред, в котором было
чревато искать какую-то логику.
Ливия и Анжелус, греша на
посттравматическое стрессовое расстройство, водили его по разным
специалистам в области психиатрии, но толку было мало. Бредовые
эпизоды все равно время от времени случались. Вместе с тем
Мистикорн часто испытывал эмоции, абсолютно неуместные в той
ситуации, в которой он оказывался.
Пока все развлекались, Мистикорн
накрыл ладонью глаза. Он хорошо спрятался, но означает ли это, что
он перестал существовать для мира, для своей семьи? Вдруг Анжелус
прав, и отец никогда не перестанет искать его?
Мистикорн не понимал, чем он заслужил
такого от собственного родителя. Он знает, что отец считает его
опасным, но почему? Что произошло после его, Мистикорна,
рождения?
— …его существование
нецелесообразно… Избавиться… Твой долг перед империумом…
Утыкаясь лицом в ладонь и морщась,
Мистикорн мотнул головой. Ну вот опять: Августус собственной
персоной. Надолго он никогда не затыкается.
Мистикорн уже давно привык к голосу в
своей голове, желающему ему смерти, но иногда это откровенно
напрягало.
— …его существование
нецелесообразно… Прямая угроза империуму…
— Заткнись, — прошипел Мистикорн
сквозь зубы, не ожидая, что привлечет всеобщее внимание.
— Эй, приятель, ты в порядке? —
Секстилий подсел к нему, положил одну из верхних рук на плечо.
Альгети же сидела по левую сторону от
Мистикорна и слизывала розовую матовую крошку с верхней губы.