На досуге Ноэль нередко размышлял об
этом неоднозначном явлении. На удивление, сам он перестал
чувствовать собственного клона-«сына» с тех пор, как Иокаста
спрятала его. Означает ли это, что Ноэль Младший мертв? Если нет,
то чувствует ли он его, своего прародителя?
Ощущала ли Иокаста, так
предусмотрительно прибегшая к АКГ, гибель своей копии: сначала на
«Горизонте Событий», а потом и на флотском спейсере? Поняла ли она,
что не кто иной, как муж, дважды отдал приказ убить ее?
— Они на редкость упрямы, — сказал
Эрраи Райден, удрученно потерев костяной нарост на переносице. Это
один из немногих внешних признаков, отличающих эльтанинцев от
терранцев.
Слова специалиста по допросам вывели
Ноэля из размышлений. Он уже знал, что узники полны решимости лично
выступить в Верховном Военном Дикастерии, тем самым запустив
судебный процесс уже на межкосмическом уровне.
Это неизбежно, однако Ноэль
категорически не хотел давать бывшим единомышленникам возможность
свидетельствовать перед лицом
гелиастов[3].
Ноэль неоднократно видел Эрраи
Райдена в деле и точно знал, что у специалиста по допросам с
арестантами разговор короткий. Его практичность вкупе с цинизмом
обеспечили высочайшую эффективность в плане допросов.
Поэтому принцепс не сомневался:
согласие экс-трибунов на сотрудничество — лишь вопрос времени.
Загодя Ноэлю передали, что всех троих
заключенных на протяжении ста восьмидесяти двух тератиков держали в
состоянии полной сенсорной и тактильной депривации, заставляя
медленно сходить с ума. А затем подвергали постепенному
обезвоживанию отдельных частей тела, позже возвращая организм в
нормальное состояние. Официально такая практика уже давно попала
под запрет, поскольку граничит со зверством.
— Мы обеспечили нашим гостям
экскурсию по астероидному руднику, — сказал помощник Эрраи Райдена,
главный тюремный надзиратель, встретившись взглядом с принцепсом. В
темно-карих глазах эльтанинца, необычно ярких на изнуренном лице,
полыхали искры лихорадочной усталости.
Ни он, ни Эрраи не были киберноидами,
в отличие от многих других служащих тюрьмы. Дело в том, что
заключенные переживают совершенно иной психологический опыт, когда
их допрашивает или контролирует кто-то живой. Но сам процесс пыток
— это чаще всего прерогатива искусственного интеллекта, которого не
остановят никакие мольбы о пощаде и который беспрестанно мониторит
физические показатели допрашиваемых, чтобы не переступить грань,
когда это начнет угрожать жизни.