Ювеналий и Исаксон всецело разделяли
его скепсис. Да, каждому трибуну вживлен в мозг имплантат,
позволяющий ИИ-Регнума коммуницировать с ними, но пока принцепс жив
и не находится в опасности, такого не произойдет.
— Августус передал нам инструкции, —
повторил Геллиас, насколько возможно, твердо; его голос дрожал от
нарастающей бессильной злости. — Нам было поручено поделиться
некоторой ложной, — на этом слове он сделал особый акцент,
— информацией с Иштаром Нардоллем, чтобы ввести его в заблуждение.
Мы полагали, к отступникам это не имеет никакого отношения, так как
не для кого не секрет, что Нардолль, как и Агушайя, решил покинуть
своих.
— И вас не смутил тот факт, что с
вами никто это не согласовал? Что, наконец, это было вверено не
домину Дамалли, главе разведки? — спрашивая, Ноэль сохранял
абсолютно беспристрастное лицо. При этом его волосы не были
зачесаны назад, придавая довольно неформальный вид. — И чем вы
обоснуете результаты психо-аурального вмешательства? Факты не
лгут.
Очевидно, ответа на этот вопрос ни у
кого не было.
Когда Геллиас снова взглянул на
Ювеналия, тот высокомерно промолчал, тогда как тонкие губы Исаксона
оставались поджатыми не то в досаде, не то в задумчивости.
— Мы намерены свидетельствовать перед
гелиастами, — все так же бескомпромиссно сказал Долабелл.
— Ваше право. В таком случае,
приготовьтесь, что члены ваших семей лишатся всех титулов,
привилегий и имущества. Так же приготовьтесь отвечать перед своим
империумом, потому что вам это предстоит, — спокойно, но
безжалостно сказал Ноэль.
Он не хотел применять шантаж, но,
похоже, этот упрямец не оставил ему выбора. Разумеется, сыновей и
дочерей дезертиров все равно бы лишили титулов, за исключением
Сэльвэтрикс. Ее преемники под это не попадают из-за отца-трибуна:
бывший муж экс-уполномоченной по гражданским делам до сих пор
служит принцепсу верой и правдой.
— Будьте уверены, ваши дети сполна
заплатят за вашу позорную измену, — добил Ноэль.
— Венценосная тварь! — прокричал
Авреол Лициний, на эмоциях привстав. Вокруг принцепса, верховного
стратега и таксиарха тут же активировались защитные поля. У
титулованных заключенных же такие имплантаты были изъяты сразу
после ареста.
Целеры быстро урезонили аристократа,
силком усадив обратно. Темно-русые взмокшие волосы экс-трибуна
растрепались, а радужки метали лазерные вспышки.