Подсобные помещения и грядки располагались за усадьбой, там, где
почти не было прогулочных дорожек, дабы не оскорбить взгляды юных
дев приземленными — буквально — материями.
Зажиточные семьи привозили дочерей в этот пансион со всего
региона. Здесь выпускали элитных невест, с идеальными манерами и
набором навыков для ведения домашнего хозяйства — разумеется, в
основном теоретических. Единственное практическое направление в
образовании касалось, как ни странно, готовки.
Вышивку, рисование, пение и танцы я не считаю, потому что в доме
от них пользы нету. Сшить, например, ту же самую юбку девочки были
не в состоянии — только украсить уже готовое изделие кантом.
Картины — это прекрасно, но никаких выставок художницам не
светило. Настоящим творцом может быть только мужчина, а даме
позволено лишь малевать акварельки в свое удовольствие. Но не в
ущерб уходу за супругом!
Петь — на приемах, для гостей. Танцевать, понятно, тоже.
В свете этого местрис Рути имела немалый вес. Практически она
считалась одной из преподавательниц. Раз в неделю на три часа
запускала старшую группу на территорию кухни и объясняла сначала
азы, вроде правильной и красивой нарезки овощей, а после более
продвинутые варианты блюд.
Курицу живьем девочки не видели никогда, и уж тем более им не
доводилось ощипывать тушки. А яйца так и вовсе по их мнению росли
на кустах, как и бутылки с молоком.
С трудом дождавшись, пока почтенная кухарка поднимется с места,
чтобы отнести тарелку посудомойкам, я последовала ее примеру и
поспешила в комнату.
Меня ждали мои драгоценные книжечки!
Только взяв в руки увесистые томики и вдохнув чуть пыльный
аромат бумаги, я поняла, как соскучилась по чтению. Да что там — по
нормальной информации! Весь мой лексикон, а значит, и полученные из
разговоров знания сводились к погоде, сплетням о том, кто кого и
где, и модным фасонам платьев.
Я не знала, как называется столица страны, в которой я нахожусь,
зато выучила слова «складки» и «фижмы».
Так что замаячившую на горизонте возможность научиться читать, а
кроме того еще и почерпнуть хоть какие-то сведения о мире за
пределами сонного провинциального Тормота, я воспринимала как
подарок свыше.
Огладив переплеты, я выбрала тот, что поярче. На синей тисненой
обложке были схематично изображены облака. Когда-то, наверное, они
были белыми — часть краски еще сохранилась ошметками.