Только вот я не представляла, что самое страшное для нее еще
впереди.
Местрис Осборн погладила воспитанницу по встрепанной
макушке.
— Потерпи, милая. Скоро придет святой отец и избавит тебя от
бремени, — заведующая осенила себя треугольным знамением.
Этот жест я частенько видела за обедом — перед едой некоторые
служанки благословляли то ли себя, то ли пищу. Сейчас же мне от
него стало не по себе. Я не понимала, зачем здесь сейчас нужен
священник. Ей бы врача! Не все так худо, чтобы отправлять бедняжку
в последний путь.
При мне еще ни разу не запечатывали магичек.
Впрочем, все когда-то происходит впервые…
Лавиния лежала, постанывая, не предпринимая ни малейших попыток
подняться. Я сидела на коленях рядом, удерживая на ней платье. Один
раз попыталась его убрать — и огонь откуда-то появился снова.
Местрис Осборн своей рукой припечатала и меня, и мое платье
обратно, с наказом не шевелиться.
Я и не шевелилась.
Наконец, спустя бесконечность, вдалеке послышались увесистые,
степенные шаги.
— Отец Ульвар, вы как раз вовремя! — воскликнула заведующая, с
облегчением поднимаясь на ноги. — Мейс Шев все-таки не сдержалась.
Ее нужно срочно запечатать!
— А я давно говорил, — пробурчал священник, переваливаясь с ноги
на ногу и неспешно подходя к нашей живописной группе.
Нестись сломя голову ему мешало внушительное пузико, с трудом
маскируемое просторной рясой. Поверх вышитых алой нитью одеяний его
укрывала пушистая лисья шуба, украшенная хвостами. «Теплая,
наверное», — подумалось мне с легкой завистью.
— Не дело это, оставлять деву незапечатанной. Того и гляди, во
грех войдет, сорвется, а то и волшбу какую творить вздумает.
Их диалог прошел как-то мимо меня. Постоянное удержание
заклинания вакуума и контроль за тем, чтобы оно не захватило больше
чем нужно, высасывал из меня силы. Кажется, сегодня я все-таки
познакомлюсь с истощением лично.
— А это что за бесстыдное создание? — пророкотал тем временем
отец Ульвар, указывая толстым перстом в мою сторону.
— Служанка, она немая, — отмахнулась местрис, как от надоедливой
мухи. — Но сообразительная. Сумела погасить пламя, а то не знаю,
что и было бы.
Священник смерил меня крайне подозрительным взглядом и шагнул
ближе. Я отползла наоборот, подальше, действуя на инстинктах.
Вообще-то хотелось бежать от этого жуткого дядьки сломя голову, но
ноги, отсиженные за эти томительные минуты, отказывались
повиноваться.