Я сам едва ли не ахаю, услышав смелое заявление отца. Он что, только сказал, что умирает? Правда? Смотрю на Антона и Сашу. Те молчат, только лица у них нехорошие. Даже маска сестры дает трещины, Тоха же вообще не скрывает эмоций. Удивлен, взволнован, зол. Последнее — в избытке.
— Поэтому я решил изменить завещание.
Отцу удается нас поразить настолько, что впору и нам писать завещания. Белеем на глазах, сестра так вовсе больше не скрывает эмоций, часто моргает, еще чаще дышит. Поднимаю руку ко лбу и удивленно хлопаю ресницами — после заявления отца меня прошиб ледяной пот.
— И вот что я решил, — голос отца меняется, но говорить продолжает. Уверен, что он наслаждается моментом, хотя выглядит чертовски пугающе. Хрипит, сопит, головой качает. Старый маразматик, чтоб его!
Вздумал правила менять! На смену изумлению приходит иное — я начинаю злиться. Уже свыкся с мыслью, что раз младший сын, то и спросу мало. Жил, не тужил, на свой лакомый кусочек после кончины горячо любимого папочки рассчитывал. Но если старику в голову взбрела идиотская затея столкнуть нас лбами, а иначе он не умеет, то не видать мне солидного счета в банке.
— Всё моё состояние получит тот из вас, кто обзаведется собственной семьей в ближайшее время, — торжественно произносит отец, и я оказываюсь прав. Столкнуть лбами, натравить. Всё в лучшем виде, как он умеет. — И срок вам два месяца.
— Пап! — восклицаю, подскакивая со стула. Мчусь к отцу, бормочу обиженно. Все как он любит. — Пап, что это за условия такие? Мы же...
— Сядь, сын! — неожиданно рявкает отец, и я затихаю, вытягивается как по струнке и отступаю. Брат и сестра молчат, выжидают.
Черт! Раньше было проще с отцом, но после болезни он совсем переменился.
Плюхаюсь обратно на стул, кошусь на Тоху. Он же в упор рассматривает отца.
— Вы взрослые и самодостаточные. Настолько самодостаточные, что ни черта не думаете о будущем нашей семьи.
Так, а это что-то новенькое. Насколько мне известно, Саша и Антон положили себя на алтарь семейного бизнеса, приумножили капитал и пашут как проклятые, дни и ночи не вылезая из офисов компании. Ладно я, отрицать не буду, толку от меня мало, бесполезный младший сын . Но увы, ярлыки на меня старшие навешали, приходится соответствовать, но за что отец взъелся на своих детей, не понимаю. Неужто где-то оплошали, старика подвели? Пока я раздумываю над причинами столь жестких и кардинальных изменений, отец продолжает говорить: