– Ох, девчонки, ка‑акой вон мужчина‑а! Мама родная, держите меня! – эмоциональная Мария
по‑простецки ткнула пальцем в сторону понравившегося мужчины за столиком в
противоположном углу ресторана.
– Вот именно, что «мама родная», – спокойная и немного флегматичная Таисия
скептически усмехнулась, тем самым красноречиво вынося вердикт вкусу подруги.
– Девочки, ну не так же громко! На нас уже смотрят. Ой, он оглянулся! – испуганно шикнула на
подруг скромная и пугливая Анечка (почему‑то Инге хотелось звать ее именно
«Анечкой»: должно быть, за овечью кроткость в светло‑карих глазах и смущенный
румянец).
– Оглянулся? – Машка тут же, к вящему неудовольствию Анечки, бросила меткий взгляд
на облюбованный столик и призывно улыбнулась вмиг подобравшемуся плейбою
местного разлива.
– Машка, сама потом от него отделываться будешь. Мы умываем руки, – предупредила Таисия,
а Анечка покраснела в возмущении.
– Зануды! – весело припечатала Мария.
Инга лишь улыбнулась.
Город словно вдыхал в нее новую жизнь. Или давно
забытую старую. Ту, в которой были абрикосы с медовыми капельками сока на месте
разлома; нелегально ободранная соседская черешня; связки высушенных морских
бычков; загадочная сезонная популяция курортников, стекающаяся сюда из другой –
северной – жизни; мелкие несерьезные ссоры с братом и следующие за ними
серьезные примирения; бабушкина улыбка, когда улыбались не только ее губы, но и
глаза, и каждая морщинка на высушенном солнцем и жизнью лице. Та жизнь закончилась
и осталась в далекой стране детства, куда нельзя купить обратный билет, а
путешествовать можно лишь транзитным туристом: с помощью чуть стертых
воспоминаний и искажающих действительность снов. И вот сейчас Инге словно
чудесным образом достался последний билет на самолет, пролетающий над страной
детства.
– Инга, а ты замужем? – спросила с неподдельным интересом Тая.
В атмосфере сезонной курортной дружбы,
темного, как южная ночь, вина, соленого, пахнущего флиртом ветра и раскаленного
любовной страстью песка любые отношения стремительно становятся на короткую
ногу и вопросы не кажутся бестактными.
Из трех подруг замужем была только Таисия.
– Нет, – скромно ответила Инга.
О‑о, узнай эти ее новые приятельницы о ее
последнем романе, они совершенно с другим интересом посмотрели бы на «столичную
штучку». Они бы красноречиво промолчали в ответ, маскируя недоумение
запоздалыми натянутыми улыбками, и сгорали бы от нетерпения обсудить «эти
аморальные столичные нравы», как только Инги не будет поблизости.