– Как это работает? – спросил
Клавдий.
– Примерно так же, как я объяснял
раньше. Квантовая матрица Хароны состоит из хрониума. Её сознание,
если можно так назвать, способно отражаться во временном зеркале,
что позволяет нам общаться с ней в любом будущем.
– Даже так? – Клавдий был поражен. –
Докажите!
Де’Лома вновь склонился перед
Императором.
– Попробуйте сами, Ваше Величество!
Задайте ей любой вопрос, который вас интересует.
Клавдий подошёл ближе к
андроиду.
– Ты меня слышишь? – обратился он к
ней.
Глаза машины открылись, и они были
черны, как уголь.
– Да, Повелитель, я слышу вас, –
ответила она. У оракула был приятный низкий голос.
Клавдий размышлял несколько секунд,
соображая, какой вопрос задать, чтобы проверить возможности этой
машины.
– Сколько мне осталось жить? – не
нашёлся он спросить что-то более важное для себя.
В чёрных глазах андроида мелькнули
искры.
– В зависимости от ваших действий:
девяносто восемь, сто четырнадцать или сто семьдесят пять лет, –
спокойно ответила машина. Клавдий был ошарашен такой точностью. Он
хотел возразить, но слов не находил.
– Как это понимать, де’Лома? Что
означают все эти варианты? – учёный поймал на себе испепеляющий
взгляд Императора. Его ужас усугублялся надвигающимся Вардогом,
готовым расправиться с ним.
– Ваше Величество, будущее имеет
вероятностный характер. Мы сами не ожидали такого, но сознание
оракула возвращается из всех возможных вариантов. Поэтому ответ на
ваш вопрос неоднозначен.
– Ваше Величество, желаете, чтобы я
всё это прекратил? – прошипел Вардог. Но Клавдий остановил его
жестом руки.
– Нет, нет, мне кажется, я начал
понимать, – он повернулся к Хароне и задал ей новый вопрос, –
Каковы причины моих смертей?
Глаза оракула снова засверкали, и
она ответила.
– В одна тысяча пятьсот сорок
третьем году произойдёт мятеж Фермии и дворцовый переворот. Вас
убьет ваш канцлер. В одна тысяча пятьсот пятьдесят девятом году ваш
дворец будет взорван религиозным фанатиком. В одна тысяча шестьсот
двадцатом году вы умрёте от хронической почечной
недостаточности.
– Нет других вариантов? – спросил
Клавдий.
– Есть ещё семьсот сорок вариантов
будущего, но вероятность их осуществления крайне мала, и мои голоса
из этих времён теряются среди этих.
– Голоса? – удивился Император.
– Я слышу себя из разных времён.
Всех сразу, – ответила Харона.