– В этом баре мы с тобой когда‑то часто сидели, – вдруг произнесла
Лёка, рассеянно обводя взглядом помещение. Инга не могла не согласиться. Это
место было их любимым. По ночам здесь работал бар, в котором крутил модные
пластинки диджей Винт – Лёкин знакомый, а бармен Юра угощал своими шедеврами –
вкусными коктейлями, тайну ингредиентов которых свято хранил. Публика по ночам
сюда набивалась несколько авангардная, с уклоном в музыкальную область –
диджеи, музыкальные критики, ведущие мелких радиостанций, начинающие музыканты.
Поэтому Лёка и любила это место – за возможность крутиться в своем мире. Но
днем бар засыпал, как старый филин, и ему на смену пробуждалось обыкновенное кафе
с утренним эспрессо, горячими бутербродами, сонными официантками в пристойных
белых передниках. Никого из ночной публики в это время встретить здесь было
невозможно. Основную массу дневных посетителей составляли обыкновенные прохожие
и служащие близлежащих офисов, заскочившие на быстрый завтрак или бизнес‑ланч.
Инга заказала апельсиновый сок.
– Как твоя семья? – спросила Лёка. Скорей просто из вежливости, чем из особого интереса.
Но Инга ответила, что с близкими все хорошо. Вадима повысили, теперь он – начальник
отдела. А Лариса, его жена, пока сидит дома с сыном Иваном, которому скоро
будет одиннадцать месяцев. У нее, Инги, тоже все в порядке.
– Я это поняла, – улыбнулась Лёка. – Твои глаза светятся. Ты, похоже, влюблена. И кто он?
Инга вскинула на Лёку вопросительный взгляд,
удивленная ее проницательностью. И подруга засмеялась:
– В том, что это «он», а не «она», я даже не сомневаюсь. Ты ведь никогда
не была «нашей», сбежала в отношения со мной, потому что на тот момент не
верила мужчинам. Это я тебя временно сбила с толку. И я рада, если у тебя опять
все в жизни стало на свои места.
– Ты права. Его зовут Алексей, вдовец, воспитывает девятилетнюю дочь
Лизу, живет в приморском городке, в котором я родилась, занимается бизнесом. Мы
познакомились прошлым летом, когда я поехала на море отдыхать. Жду его в скором
времени в Москву, в гости. Хотелось бы, чтобы он вообще переехал, но это,
похоже, невозможно.
– Я рада за тебя, – повторила Лёка и, стянув с головы парик, пожаловалась: – Жарко! Ну
его, этот маскарад. В парике очень неуютно.
Она неловко скомкала искусственную «гриву» и
сунула в бумажный пакет, стоявший рядом на деревянной лавке. После чего с
облегчением вытерла тыльной стороной ладони взмокший лоб и пригладила пальцами
встопорщившиеся короткие волосы.