— Как прикажете, мадам, — не скрывая радости проговорил Лудо,
верный слуга моего отца, — сию секунду, госпожа.
— Я подожду в кабинете, — произнесла, неторопливо прошлась по
холлу, внимательным взглядом окинула небольшое, некогда уютное
помещение. Которое, впрочем, почти не изменилось: те же высокие
окна с полукруглой верхней фрамугой, тёмные панели из
отполированного до блеска дерева. Тканевые обои с изображённым на
них растительным орнаментом и крохотными бабочками, которых
маленькая Дель могла часами рассматривать, взобравшись на кресло.
Сейчас их цвет стал блёклым, рядом с камином они были покрыты
бахромой сажи, а в правом углу под потолком один их край грустно
свисал. Всё как в воспоминаниях, разве что исчезли фарфоровые
статуэтки на камине, которые отец привозил матери из разных
городов, да дорогие парчовые шторы сменили на противный коричневый
бархат.
— Мадам Делия, я прикажу подать вам чай, — просипел старик, всё
ещё не пришедший в себя, чуть помедлив, пробормотал, — с молоком и
кусочком горького шоколада?
— Да, Лудо, спасибо, — благодарно улыбнулась дворецкому,
устремилась к широкой мраморной лестнице с красивыми, коваными
перилами. Верный Кип отправился за мной следом, с лёгкостью для
такого тщедушного тела неся мои чемоданы.
Коридор тоже не изменился, может, сейчас он выглядел мрачнее,
чем в воспоминаниях, и стал немного уже. А так те же панели, обои
вновь с растительным орнаментом, но на этот раз место бабочек
заняли стрекозы. Пошарпанная дорожка закрывала мраморный пол, а
вдоль нее чёрной полосой тянулась въевшаяся грязь. По обе стороны
коридора были размещены восемь широких, крепких, из тёмного дерева
дверей с красивыми латунными ручками.
— Богато жили.
— Да, отец много работал, чтобы ни я, ни моя мама не знали
нищеты. Эти земли достались ему в награду, как и титул, —
проговорила, только сейчас осознав, что именно так сильно
изменилось в этом мрачном ходе: не было портретов… ни одного.
Презрительно хмыкнув, медленно, растягивая каждое слово,
произнесла: — А Фрэнк всё уничтожил.
— Дель…
— Идём, — прервала мужчину, широким шагом устремилась к знакомой
двери, за которой Дель провела своё счастливое детство, — здесь
была моя комната.
— Зайдём?
— Нет, не сейчас. Он, скорее всего, там, а я пока не готова к
этой встрече, — пробормотала, замерев всего в шаге от двери, за
которой находился тот, ради кого я всё это затеяла, — далее покои
родителей.