— А ну прекратить! – крикнул я, выступая вперед. – Мика, сел.
Ты, дебошир… Пойдем поговорим.
Бугай воздел перст.
— Вот это по-пацански. Но за козла черный ответит!
Я покосился на Микроба – он кивнул из-за стойки, мол, все ок,
вызвал наряд.
— Так хорошо сидели, — вздохнул за спиной Гусак.
— Не вздумай ничего подписывать, — пошел на принцип Матвеич. – А
то совсем на голову залезут.
Мне было бы проще оставить автограф и продолжать веселиться, но
парни на бугая очень злы, и, вероятно, небезосновательно. И на меня
разозлятся, что пошел на поводу у их врага, вечер будет испорчен.
Потому надо потянуть время, пока приедет наряд.
Вся толпа: трое пришедших с быком и четверка посетителей — вышла
на улицу. Из наших порывался Колесо, но я жестом указал, чтобы
возвращался, и привалился к двери с той стороны, чтобы никто не
вылез на разборки и не испортил мой план.
На улице я осмотрел собравшихся, прикидывая, кто полезет в
драку, если здоровяк быканет. Похоже, что никто, а быка я легко
уложу. Но не хотелось портить адреналином такой душевный вечер.
— Как тебя зовут? – обратился я к быку.
— Колян, — он протянул ручищу, но пожимать ее я не стал. – Ты че
это?
— То это. Что случилось в прошлый раз?
Бык скривился и махнул рукой.
— Поддал я, не помню.
— А кто помнит? — спросил я у собравшихся.
Мужики начали наперебой рассказывать, не понимая, что я просто
тяну время: мол, когда они смотрели игру и я пропускал, Колян
возмущался, а нашим это не понравилось, и они его стали выгонять, к
ним подключились болелы, а как своего не поддержать — запинают
ведь. Один рассказал, второй, третий, а вот и хаммерогазель
подъехала, оттуда высыпали четверо милиционеров, направились к
нам.
Мужики начали расходиться, бочком, бочком — типа а мы что? А мы
просто мимо проходили — но капитан гаркнул:
— А ну всем стоять! – Он глянул на меня, узнал и улыбнулся: —
Никак Александр Нерушимый?
— Он самый, — кивнул я, считал его желание, забрал у бугая
ручку, расписался на протянутом листке, говоря: — Товарищи мешают
команде обмывать мой вызов в национальную сборную.
— Ого, — оценил сержант, протянул мятую открытку. – В сборную!
Поздравляю! И мне распишитесь.
— Че я мешаю, и ниче не мешаю, — без энтузиазма возразил бык,
уже понимая, что он получит не автограф, а как минимум сутки в
обезьяннике.