— Ты как? – спросил я, испытывая вину за то, во что ее собрался
вовлечь.
— Живая, — улыбнулась она и отступила, пропуская меня в кухню. –
Кофе будешь? Ты голодный?
Вспомнилась раздутая нога Семерки, гнилостный запах, и аппетит
пропал.
— Давай кофе, — сказал я из вежливости.
Разговор удобнее вести за чашечкой чего бы то ни было — не так
чувствуется напряжение . Дарина кивнула, встала на цыпочки,
потянулась за туркой на полке, и я залюбовался ее ножками. Поймал
себя на мысли, что не время.
Пока она колдовала над плитой, я поставил глушилку на стол и
сказал:
— Приезжал Тирликас, рассказал, что по всему Союзу убивают
одаренных.
Дарина напряглась. Повернулась ко мне.
— Но нам это не грозит, — успокоил ее я. — Тебе так точно. Я был
в больнице у девушки, которая помогла мне освободиться из СИЗО. Ее
зовут Юля, она самородок, как мы с тобой, работает в БР.
— Ее пытались убить? – догадалась Дарина.
— Подложили взрывчатку в машину. В итоге повреждены ноги, завтра
ампутация правой ниже колена.
И опять Дарина догадалась, зачем я пришел.
— Ты будешь просить, чтобы я ее вылечила?
Какая же молодец! Долго не надо рассказывать. Но кое-что я
все-таки прояснил:
— Если согласишься, ты придешь в больницу в маске, очках и в
колпаке, так она не узнает, кто ты. Юля телепат. Я попрошу ее не
читать твои мысли, и с огромной вероятностью она выполнит обещание,
но риск все равно есть, ведь все мы люди. Правда, ты почувствуешь,
если она полезет в разум, и просто уйдешь. Рина, ей двадцать семь
лет, она красивая, и – без ноги. Только представь!
Я замолчал, Рина разлила кофе по чашкам, поставила мой напротив.
На столе появились конфеты – «мишки», и сахар.
— Ты имеешь право отказаться, я не обижусь и не стану тебя
осуждать. Просто я многим ей обязан, а ты – ее последняя
надежда.
Рина тяжело вздохнула, посмотрела обреченно.
— Не факт, что я помогу, я не работала с такими серьезными
патологиями. Риск превышает вероятность пользы.
Невидимые пальцы сжали горло. Черт, ну а на что я рассчитывал?
Медсестры и тем более хилеры-одаренные не дают клятву Гиппократа,
никого Рина спасать не обязана, тем более ценой собственной
безопасности. Хорошо Семерке не стал ничего не обещать, получилось
бы неудобно.
Рина села напротив, осторожно коснулась моего предплечья.
— Ты расстроился.