Тирликас кивнул.
— Позже выяснил, кто и куда тебя призвал, мы-то все в одной
лодке и многое друг о друге знаем, что очень осложняет дело с
покушениями на одаренных.
— Вам известно общее количество одаренных? – спросил я, мысленно
прикидывая, что если на каждый город по пять человек, количество
получится запредельное.
— Чуть больше пяти тысяч.
Я присвистнул. Плюс без малого пятьсот самородков. Всех
проконтролировать невозможно.
— А обо мне кто знает?
Поджав губы, он сказал:
— Тебя в базу не внесли по понятным причинам. Но некоторые люди
здесь и в Москве о тебе осведомлены.
Я не сдержал эмоций и грязно выругался, откинулся на спинку
сиденья. Все мои цели и планы снова повисли на волоске — не дают
спокойно ни жить, ни работать. Впрочем, рассчитывать на то, что от
меня отстанут, было наивно.
— По понятным причинам – это по каким?
— Твоя поездка в Англию, — улыбнулся он. – Нужно быть совсем
кретином, чтобы не догадаться, зачем тебя запихнули в «Динамо»,
перед тем устроив шумиху. Что ж, будем надеяться, что люди, которые
это устроили, непричастны к убийствам, иначе вся затея прахом.
— Так чего меня этот Кротов не вызвал? Неужели его тоже…
— Нет. Он просто в отпуске в Болгарии. Но ради такого дела он
обязан был вернуться в Михайловск.
Машина ехала по центру, мы молчали. Думать о том, чего я не мог
разгадать, не хотелось, и мысли вернулись к Семерке и Дарине. Если
Дарина войдет в палату в маске, халате, колпаке и очках, Семерка
вряд ли потом ее узнает. Или в мозги залезет и выяснит то, что ей
нужно? Она ведь телепат.
Правильнее обо всем честно рассказать Дарине, и пусть сама
решает. Обезопасить ее можно, объяснив, как чувствуется ментальное
воздействие, и при малейшей попытке залезть ей в мозги, Дарина
просто уйдет. Семерка будет сама виновата. Да, это выход.
— Лев Витаутович, а отвезите-ка меня в одно место, — я назвал
спортивный магазин неподалеку от дома Дарины; куда я еду на самом
деле, ему знать незачем.
— Без проблем, — пожал плечами он, а я написал Дарине,
поинтересовался, дома ли она.
Девушка ответила сразу же – да, дома, да, приходи, второй этаж,
квартира 10.
Распрощавшись с Витаутовичем, который отдал мне глушитель — мол,
понадобится еще — я направился к ней, взбежал по лестнице
пятиэтажки, позвонил – Рина открыла сразу же. Выглядела она свежее,
чем вчера. Светлая майка, короткие оранжевые шортики.