— Готов ли ты присягнуть в верности мне, Зейну Ворлиару, своему
законному императору? — Готов ли ты присягнуть в верности роду
Ворлиар, и защищать его, как себя самого?
— Да, — отвечали ему, и он в это миг касался наконечником посоха
головы присягнувшего.
Тогда демонические черви, буйно копошась, пытались влезть в
голову несчастного присягнувшего. Лишь один червь пробивался
внутрь, а остальные отступали, ожидая следующей жертвы.
Когда с первым десятком было покончено, призвали следующий.
Предыдущие же растерянные и где-то даже смущенные возвращались на
места.
До нашей скамьи черед дошел на восьмом десятке, за нами была еще
скамья, на которой сидели всего трое. Таким нехитрым способом я
подсчитал, что в этом году императору присягают восемьдесят три
некроманта и теневика.
Мы зашагали к Ворлиару, мне не посчастливилось быть самым
последним. Почему не посчастливилось, да потому что меня всего
коробило от того, что приходится стоять на коленях перед человеком,
практически уничтожившим мой род, укравшем мой дом и мою империю.
Каждый раз, когда Зейн подходил ближе, перемещаясь от одного
ученика к другом, мне приходилось сдерживать себя изо всех сил,
чтобы не поддаться эмоциям и не придушить этого ублюдка прямо
тут.
Это желание было слишком соблазнительным, но я каждый раз себя
одергивал и возвращал в действительность. Сейчас убийство Ворлиара
мне ничего не даст. Да и меня самого тут же прикончат Неспящие.
Так, ничего не исправить, так мне империю не вернуть и не
спасти.
Пока Ворлиар продолжал подсаживать в головы присягающих
демонических червей, я размышлял о том, почему бы не прикончить
этого подонка, например, сегодня ночью. Вычислить, где находятся
его покои, труда большого не составят, как и незаметно пробраться в
них. Но вот только остановит ли это Неспящих? Вряд ли. Уверен, на
его место мгновенно найдется другой претендент. К тому же я хотел,
чтобы Ворлиар страдал. Хотел, чтобы он видел собственными глазами,
как все, чего он добивался, все к чему он стремился — рушится,
умирает, превращается в пыль. Прежде чем он умрет, он должен
ощутить на собственной шкуре адамантийское возмездие.
Когда Ворлиар подошел к Микко, мальчишка слегка вздрогнул, а я,
наконец, смог взять себя в руки и успокоиться. Нужно оставаться
холодным и снаружи, и внутри — иначе недолго и дров наломать.