Надо же, о чести вспомнил. Я не смог сдержать ехидной
улыбки.
— Некро-мастер Теодор Фел, мастер трех граней, — представился я,
но не поклонился как положено.
Кройц сжал челюсть и сузил глаза. Запомнил меня сученыш. Не
узнал, но запомнил. И от осознания того, что за такой короткий срок
я слишком изменился, Амадей слегка растерял свой пыл, поддавшись
любопытству.
— Заплатил жизненной силой за целительство? — наклонившись,
шепотом язвительно поинтересовался он.
Я не стал отрицать, а просто промолчал. Незачем вызывать
подозрения, да и конфликт мне сейчас ни к чему. Хотя и очень
хотелось.
— Жаль, вас, нищих, — не унимался Кройц. — Тебя, конечно, не
жаль, Фел. Чем короче твоя жизнь, тем лучше для этого мира, — он
оскалился и взглянул на Паолис, которая теперь была бела как
мел.
— Ты в порядке? — проигнорировал я Кройца.
— Я.. я не...
— Вот видишь, до чего ты ее довел?! Думаешь, молодым дамам
нравится танцевать с теми, от кого разит трупной гнилью?
Я молчал, его кривляния меня мало трогали. Однажды я обещал ему,
что отправлю его в качестве нежити мести улицы столицы, а я привык
выполнять все, что задумал. Возможно, это произойдет и нескоро, а
может уже сегодня. Кто знает?
— И куда делась вся та смелость, труполюб? — не унимался Кройц.
— Больше ты не такой дерзкий? Ну, конечно же. Ты теперь под
присягой, теперь ты ничего мне не можешь сделать. Если я скажу
снять штаны и бегать по залу, ты это сделаешь.
— Пожалуйста, ваша светлость, оставьте его, — заумоляла
Паолис.
Кончено же, ее опасения и страхи мне были видны, как ясный день.
Раяна впервые вышла в свет в качестве фрейлины, да еще и безродной.
Скандалы и драки ей ни к чему.
— Я присягнул императору и его семье, — холодно сообщил я
Амадею, — но выполняю приказы только Его Величества. Вас же, как
члена императорской семьи, я обязан защищать. Разве вам угрожает
смертельная опасность, герцог?
Кройц скривил гримасу презрения, затем смерил взглядом Паолис,
довольно неприлично задержав взгляд на ее груди. А затем, резко
подавшись вперед и приблизившись, произнес:
— Тебе пора начать оглядываться, трупный мастер. Твои дни,
считай, сочтены.
Я вежливо улыбнулся и поклонился, мол, попрощался. Кройц тоже
усмехнулся и резко развернувшись, ушел.
Паолис еще какое-то время стояла в замешательстве, затем вдруг
выпалила: