Меня от такого зрелища аж отпустило сразу.
Не стал бы Сережа так из‑за куска горелой пластмассы
суетиться, ох не стал бы.
— Ну и чего? — скривился явно
раздосадованный самодеятельностью помощника Сергей Данилович.
Ну да, теперь у меня хоть какая‑то возможность для торга
появилась. Больше теоретическая, конечно, но, по крайней мере,
не в роли просителя выступать буду.
— Товар — высший сорт, — будто не заметив
гримасы шефа, отрапортовал Зайцев.
— В смысле? — не на шутку удивился
скупщик.
— Блок рабочий на все сто. Кристаллы
не повреждены, ячейки памяти тоже. Хоть сейчас ставь
в «карапуз» и запускай.
— Уверен? — не разделил оптимизма паренька Сергей
Данилович. — Сам сможешь защиту взломать?
— Ну... — даже растерялся Зайцев. — У меня
оборудования нужного нет, но по обычным каналам...
— Свободен, — отпустил помощника скупщик и,
глянув на меня, недобро прищурился. — А что же
ты мне, Володя, лапшу на уши вешал?
— В смысле? — напрягся я, краем глаза
заметив, как шагнул к двери заложивший руки за спину
охранник.
— Обнуляется ячейка памяти при длительном воздействии
отрицательных температур. Широко известный факт, с этим
не поспоришь. А значит, блок ты взял вовсе
не из неразорвавшейся бомбы. Флаер сбитый нашел или
захоронку чью?
— Так говорю же: энергоячейка там грелась. Чуть пальцы
не обжег, когда блок доставал! Вот и не перемерз
модуль памяти!
— Да? — задумался Старик. — И, правда,
ты что‑то такое говорил...
— Ну вот! — Я с облегчением перевел дух
и облизнул пересохшие губы.
— И где же тебе так подфартило?
— Пятиэтажка напротив Больницы скорой помощи. Там рядышком
еще новый дом воткнули.
Смысла скрывать эту информацию не было никакого. Стоимость
оставшихся в бомбе поражающих элементов не шла
ни в какое сравнение с ценой блока управления. Ради
такой мелочовки Старик никого из своих парней даже гонять
не станет. Если только мои слова проверить решит, но это
вряд ли.
— Ладно, — кивнул Сергей Данилович и похлопал
по пакетику с платой. — Ты цены знаешь,
торговаться не будем. Федьками возьмешь?
— Не возьму, Сергей Данилович, —
отказался я. И куда мне, спрашивается, эти федеральные
ассигнации девать потом? Прогорю вчистую.
— Пять тысяч дам.
— Мне б харчами лучше.
— Ну как знаешь. — Старик задумался, явно
не желая переплачивать, а потом вдруг предложил:
— Может, «сахаром» возьмешь? Мне тут отдали за долги
партию. И выкинуть жалко, и дурью торговать принципы
не позволяют.