— Не стоит так бурно реагировать, — хмыкнул Альтгар, —
порядочная мэдчен должна быть тиха, прекрасно воспитана и покорна
воле отца, а затем и мужа.
Катти молча смотрела на этого гадкого насмешника и даже не
знала, что ему ответить.
— Что ж, белатор Альтгар, позволю вам и дальше оставаться в
плену собственных заблуждений, — нашлась она наконец. — И, в
качестве жеста доброй воли, можете оставить свои извинения при себе
— они вам по жизни очень пригодятся.
— Вас так зацепили мои слова? — Белатор направился следом за
девушкой и чертыхнулся, когда трава оплела его ноги. — Катарина,
нападение на белатора карается смертной казнью.
— Зато опорочить невинную девушку — бесплатно и законом не
карается, — холодно бросила Катти. — Конечно, только в том случае,
если мужчина полезен государству. Часто пользуетесь своим
преимуществом?
Альтгар расхохотался:
— Вы просто несносны, мэдчен ван Ретт. Неужели никто не
подсказал вам, что женщина должна казаться глупее мужчины? Этак вы
никогда мужа не найдете.
Глубоко вдохнув, Катарина напомнила себе, что белаторов
действительно бить нельзя. И что она приличная, воспитанная мэдчен.
Чтобы ни говорил этот хам.
— Я вам чем-то настолько не нравлюсь?
— Я просто вас не понимаю, — неожиданно серьезно ответил он. — А
еще у вас губы такие…
Она, зачарованная неожиданной сменой темы, переспросила:
— Какие?
— Как будто пчела укусила, — подмигнул белатор и растаял в
воздухе.
И хорошо, что растаял, — по тому месту, где он стоял, ударила
трость. После чего, не говоря ни слова, мэдчен ван Ретт подобрала
свою извечную спутницу и похромала ко дворцу.
За обедом она продумывала план мести и даже не заметила, что
узкий белый конверт лежит именно возле ее тарелки.
— Катти, — зашипела Мадди, когда они встали из-за стола. —
Конверт с собой возьми!