Бросив на сестру презрительный взгляд, Леандер, печатая шаг,
ушел. Катти только фыркнула и пошла к парадной лестнице. В
Сиреневую гостиную можно попасть двумя путями: через главный холл
или через домашнюю винтовую лестницу. Последняя для Катарины была
сложно преодолима.
Последнее время мэдчен ван Ретт ловила себя на мысли, что с
годами разница в возрасте между ней и братом не сглаживается. В том
смысле, что Леандер будто застыл в детстве. Все еще пытается
пробудить в себе дар к общей магии, хотя всем известно — если магия
до шестнадцати лет не проснулась, все. Уже не проснется. А ему
семнадцать.
Но упрямец вычитал, что третий глава Ордена белаторов, живший в
незапамятное время, обрел дар в середине жизни. И как Катти ни
пыталась объяснить брату, что восемьсот лет назад средняя
продолжительность жизни у людей была около тридцати лет, — он не
верил. И напоминал о том, что маги живут дольше. Но ведь летопись
писал не маг! И нельзя быть уверенным, о чьей «середине жизни»
говорится.
В любом случае ей приказали оставить младшего брата в покое. И
не кичиться своим даром. Сиречь, ей фактически запретили применять
магию. А ведь это так же естественно, как и дышать. Тогда-то
Катарина и привыкла всюду носить с собой мешочек с семенами вьюнка.
И не только.
Спустившись по лестнице и пройдя через холл, Катти уверенно
отодвинула тяжелую портьеру и, через узкую дверь, вошла в коридор
для слуг. Увы, в любимую гостиную матери она могла прийти только
через ход для прислуги. Но зато благодаря этому несколько раз
заставала мору ван Ретт врасплох. Что сблизило мать и дочь сильнее,
чем принято.
Так и сейчас, открыв неприметную дверцу, Катти хихикнула —
матушка изволила сидеть в кресле. Казалось бы, что такого? Но
почтенная мора забралась на атлас обивки с ногами. И, сбросив
туфельки, качала ножкой, которая, вот ужас, была обнажена по самую
щиколотку.
Она явно была не одна — с подлокотника другого кресла
свешивались чьи-то ноги в узких штанах и ботинках.
— Катти, ты долго, — недовольно произнесла мора ван Ретт. —
Познакомься, моя прошлая наставница и твоя будущая дуэнья. Мора
Германика Ровейн.
— Приятно познакомиться, мора Ровейн. Дуэнья? — Катти осторожно
подошла ближе.
— На Отборе невест у каждой избранницы есть дуэнья, — охотно
пояснила мора ван Ретт. — Это новшество. Ах, они хотят сделать все,
как в стародавние времена.