Герцог бросал слова отрывисто, так,
будто они причиняли ему реальную боль.
— Но вы ему приглянулись. — Мужчина
беспомощно пожал плечами. — Он вспоминал вас. Нарисовал ваш,
узнаваемый портрет. Обнимал вас. И я скажу лишь одно — любой ценой
я желаю вас видеть рядом со своим сыном.
— Согласитесь, что весьма неразумно,
— холодно бросила Лианон, — начинать подобный разговор с угроз.
Если вы восстановите меня против себя, вы не считаете, что я
причиню вред мальчику? Я приехала в столицу, для того чтобы открыть
свою шоколадную лавку. Я не могу бросить все и стать няней для
вашего сына.
— А как же сочувствие? — сощурился
Сагерт.
— Вашему сыну нужен хороший целитель,
— покачала головой Лианон. — А сочувствую я многим. У колбасной
лавки сидит мальчишка лет тринадцати, у него нет обеих ног. А у
меня нет денег, но я нашла пару медяков и купила ему булочку.
Только съел ее не он, а ребенок помладше, уж не знаю, кто он ему.
Все в мире относительно, герцог.
Сагерт молчал. Смотрел в лицо Лианон
и напряженно размышлял.
— Ваши условия? Леди Дэрвогелл, у
меня есть деньги, как вы изящно намекнули. Мой сын сыт и одет, ему
нет нужды беспокоиться о крове над головой. Пока нет такой нужды.
Из-за случившегося в прошлом, из-за того, что с ним происходит
сейчас — он не может наследовать.
— У герцога Орната был слепой и немой
наследник, — напомнила Лианон. — Его грамотно женили и обошли в
наследовании… Да, согласна, пример не лучший.
— Магия и старые законы, — покачал
головой Сагерт. — Вы знаете, на чем специализируется мой дом?
— Вы боевой маг, на вашей земле
единственная Военная Академия и Академия Магии, — кивнула
Лианон.
— Меня вынудят жениться. — Герцог
скривился. — По необходимости. Мне нужен наследник. Вот только
какова вероятность, что родня жены не захочет избавиться от Ритара?
Я боюсь, леди Дэрвогелл, что не смогу защитить своего сына. И мне
не стыдно в этом признаться.
— Но если он не наследник, — мягко
произнесла Лианон, — для чего его убивать?
— Он здоров. По крайней мере, все
целители сходятся в том, что физически он здоров. А значит, в любой
момент он может стать конкурентом.
— Вот именно поэтому я никому не
называю свой род. Гадючье болото, — вздохнула Лианон. — Вы можете
приводить мальчика сюда. Я смогу уделить ему час, может два. Но не
каждый день. У меня сейчас тоже не простая ситуация.