– Распаковывай свой подарок, золушка. Если уж
ты за этим пришла, – он опять посмотрел на свои пальцы, которые минуту назад
были во мне, усмехнулся ещё довольнее, – течёшь ты, конечно, как опытная шлюха.
А ведёшь себя как неопытная. Откуда такой диссонанс?
Я
опустила глаза, не зная, что ему ответить. Было жутко страшно, хотя я понимала,
что он уже в курсе, что опыта у меня нет, но всё равно – я боялась опозориться,
сделать что-то не так, разозлить его, или рассмешить. Я боялась, что он меня
выгонит.
Джеф
устал ждать ответа и сказал чуть менее доброжелательно:
– Давай живее. Не заставляй меня опять
показывать тебе, как это делается, на этот раз тебе не понравится.
У
меня сжалось всё внутри от его тона, и я осторожно потянула за край полотенца.
Подвёрнутый
внутрь уголок полотенца выскользнул, теперь оно ни на чём не держалось, я
убрала в сторону одну половину, обнажая мускулистое бедро Джефа, собралась с
силами и убрала вторую, обнажая всё остальное. Дыхание перехватило от новой
волны страха и неуверенности – его член был существенно больше, чем мамин
резиновый дружок, который я к себе примеряла. Я не представляла, как это в меня
поместится, это нереально было представить, я почти чувствовала эту боль.
Джеф
тихо смеялся, я не поднимала глаз – боялась увидеть его лицо, боялась своей
реакции. И боялась его реакции на мою реакцию – если он увидит мой страх и
решит, что шутка всё-таки не смешная, вызовет полицию или отправит меня в
приют. Я стояла на коленях на полу, у его ног, совершенно голая и испуганная, и
чувствовала себя тем самым уродливым щенком, которого из приюта точно никогда
не заберут, потому что он никому не нужен, когда рядом полно щенков получше,
более чистых, красивых, смелых и ласковых. Они будут приходить в приют и
уходить с новой семьёй у меня на глазах, а я буду сидеть там одна и ждать хоть
кого-нибудь.
Нет,
мне нельзя в приют. Что угодно, только не это, я должна здесь остаться любой
ценой.
Голос
Джефа шутливо протянул:
– Аманда, – я вздрогнула и подняла глаза,
поймала его взгляд, немного насмешливый, самую малость циничный и
подозрительный. Он поморщился и ответил, как будто сам себе: – Звать шлюшку
Амандой как-то глупо, не думаешь? А Мэнди мне не нравится. Буду звать тебя Эм,
или Эми, если будешь хорошей девочкой. Как тебе? Привыкай, – он медленно
протянул руку и погладил меня по голове, это было так неожиданно и ошеломляюще,
что я замерла и не могла отреагировать вообще никак. Его большая горячая ладонь
накрыла мой затылок, он запустил пальцы в ещё влажные волосы, провёл ногтями по
коже, погладил шею и ухо. А потом крепко взял за волосы, сгребая их в кулак и
слегка натягивая, заставил меня поднять подбородок и посмотреть в его глаза,
которые смотрели прямо в душу, это вызывало страх высоты, моё сердце колотилось
так, как будто я вот-вот шагну вниз и умру. Голос Джефа растерял остатки
доброжелательности и прошипел: – А теперь, дорогая Эм, возьми мой член в свой
трусливый рот и не выпускай, пока я не скажу "можно". Иначе я сделаю
всё сам. У тебя последний шанс.