-Да, Дмитрий. К сожалению, вы являетесь одним из тех людей,
которые приведут нашу цивилизацию к тотальному вымиранию.
Фигурально выражаясь, вы избраны одним из всадников
апокалипсиса.
-И теперь вы меня… убьете?
Фрик засмеялся, подошел ко мне и похлопал по щеке.
-Конечно же нет. Вы нам гораздо нужнее живым.
От этих похлопываний по моему телу вдруг стали распространяться
волны слабости, ноги подкосились, и я рухнул на асфальт. Сознание
погасло, и я провалился во тьму.
Я понял, что ощущаю свой рот и могу им что-то говорить. Поэтому
я неуверенно спросил самое глупое, что можно было придумать:
-Бог? Ты здесь?
Тишина. Я понял, что могу оглядеться и повернул голову.
Рядом со мной прямо в воздухе горели огромные зеленые буквы:
ЗАГРУЗКА…
Я ощутил свои ноги и попытался сделать шаг по направлению к
буквам, потрогать их, но понял, что совершенно обездвижен. Более
того, я почувствовал, как к спине прижимается что-то острое.
-Эй!
Этот крик выразил все мое возмущение происходящим: только что я
разговаривал на совершенно обычной улице с каким-то городским
сумасшедшим, и вдруг – я уже здесь, в темноте.
Темнота вдруг взорвалась сотней красок, цветов и оттенков, так,
что стало больно. Я ощутил дуновение ветра и теплое, нежное
прикосновение чьих-то рук к своему лицу.
Хаос цветов и красок успокоился и кристаллизовался в самое
прекрасное лицо, которое я видел в своей жизни. А еще выше темнело
усыпанное мириадами звезд ночное небо.
Волосы девушки были яркого цвета морской волны, сине-зеленые.
Миловидные глаза, правильные и острые черты лица делали бы из нее
модельную красотку, если бы не задиристо вздернутый девчачий нос.
Но это делало ее образ проще и веселее.
Ее ладонь бережно прижималась к моей голове, но я вдруг ощутил
болезненный укол в живот. Опустив глаза, я с ужасом увидел, что в
пупок мне входит длинная тонкая игла, а держит шприц рука,
состоящая то ли из металла неизвестного сплава, то ли из пластика.
Рука была видна лишь по локоть, а дальше закрывалась плотным
облегающим костюмом, больше похожим на броню.
Я задергался от ощущения иглы внутри живота, но человеческая
рука девушки снова стала гладить меня по щеке, и неприятные
ощущения отступили.
Наконец, она вытащила иглу и улыбнулась так, будто знала меня
всю жизнь. А затем ушла.
Я дернулся, попытавшись встать, позвать ее, расспросить, но мог
шевелить только глазами.