— Умм, — она едва смогла разлепить веки и уставилась на меня бездонными черными зрачками с крошечной радужкой.
— Как, черт возьми, ты умудрилась переступить грань, даже не зная, что ты ведьма? — я легонько встряхнул ее, но это ни к чему не привело.
Меридинта маленько вздрогнула, хлопнула своими огромными глазищами и судорожно вздохнула, но не отстранилась от меня, лишь плотнее прижалась к руке. Я аккуратно, пытаясь понять, как поступить в непростой ситуации, убрал волосы с шеи жены и невесомо коснулся губами нежной кожи, пробуя на реакцию. Каждой клеточкой своего тела почувствовал, как задрожала подо мной супруга. Ее глаза расширились еще больше, хотя мне казалось, что это невозможно, и улыбнулась она так, что мне в голову ударило возбуждение. Это значило лишь одно, скоро проявятся татуировки.
Сдернув камень с шеи, я его приложил, как и советовала ведьма, к обнаженной коже в вырезе ее свадебного платья. Молния, черная, непонятная и неосязаемая, ударила в потолок и прошила мир насквозь. Рассматривая ее завороженные, наполненные похотью глаза, я решил продолжить эксперимент.
Медленно провел языком вдоль шеи, оставляя влажную дорожку, а затем впился голодным поцелуем в капризно изогнутые уста. Меридинта, не сомневаясь ни мгновения, ответила мне и вцепилась в мои парадные одежды. Я, словно очарованный ее тягучим запахом, выпутывал из волос супруги бесполезные шпильки и заколки, освобождая легкие белоснежные пряди, которые падали на шелк простыней и обрамляли ее прекрасное личико.
Комната постепенно наполнялась ароматом цветов, указывая лишь на одно: Меридинта была на грани. Еще немного, и она бы сорвалась в пропасть, теряя рассудок и становясь неконтролируемой. Я легонько обхватил ее тонкую шею и вдавил Меридинту в кровать. Теперь в глазах супруги не было страха или паники, наоборот, там пылало дикое и необузданное желание, едва скрываемое полуопущенными ресницами. Рука спустилась ниже, начиная выпутывать хрупкое, дурманящее разум тело из бесполезного кокона ткани, в который она себя завернула. Надо будет потом сжечь к чертям весь привезенный гардероб, дабы не прятать такую красоту.
Я выцеловывал каждый сантиметр белоснежной кожи, который открывался перед моими глазами. Срывая бесполезные тряпки и дурея от вида лежащей подо мной полуобнаженной фигурки, прикрытой лишь полупрозрачной тканью пеньюара. Не выдержав смущения, Меридинта все же попыталась прикрыть руками тяжело вздымающуюся грудь с острыми пиками торчащих сосков. Старалась скрыть свое возбуждение и желание. Но я лишь отдернул ее руки и приподнялся для того, чтобы медленно расстегнуть пуговицы парадного одеяния и сбросить то на пол. Выдержка подводила меня, и рубашку пришлось стягивать через голову, дабы не тратить на нее время.