Пошла-ка лесом. Никаких больше случайностей и сброса напряжения с ней. Лучше в душе сам с собой. Хочешь — левой рукой, хочешь — правой. Хочешь — обеими по очереди. А еще лучше — поскорее провести семь свиданий и добраться до вертлявой Дашки.
— Пригласи ее!
— Уже, — задумчиво брякнул, а потом спохватился, увидев, как у маменьки загорелись глаза, — я не про Рыжову, если что.
— А про кого? — тут же возмутилась она. — Егор!
— Мам, давай договоримся: ты не лезешь в мою личную жизнь, а я не превращаюсь в несносного упыря, мотающего вам нервы. Своих девок я тебе показывать не собираюсь, и уж тем более не нуждаюсь в твоем одобрении.
Отец хмыкнул, но ничего не сказал. По-мужски, наверное, он был солидарен со мной, но жену свою расстраивать не хотел, поэтому предпочел сделать вид, что увидел в утренней газете нечто крайне интересное.
— Ты знаешь, какие нынче девушки ушлые? — не сдавалась мама. — На какие хитрости они идут, чтобы заполучить в свои сети хорошего парня?
— Боюсь даже представить, — усмехнулся я, поднимаясь из-за стола. — Все. Спасибо. Было очень вкусно. Мне пора.
Чмокнул ее в щеку, махнул отцу и ушел, моментально выкинув из головы этот нелепый разговор.
Мне надо было заскочить в несколько мест, пересечься с Захаром, сгонять кое-куда за город, а вечером снова забрать Дашку-ромашку и показать ей, что такое по-настоящему вкусная еда.
***
— Ну что, домой? — спросила Даша, когда мы вышли из стейк-хауса.
Мясоед из нее такой же, как из меня любитель роллов. Она подозрительно тыкала вилкой в сочный, красный кусок мраморной говядины и спрашивала, а не сырая ли она вообще. Даже порывалась отдать обратно официанту, чтобы его дожарили. Я пытался объяснить ей, что прожарка medium rare — это не только съедобно, но и чертовски вкусно. Дашка не прониклась и настороженно наблюдала, как я ем «сырое мясо», а потом и вовсе назвала меня пещерным человеком.
Сегодня она была в коротком развевающемся бежевом платьице и выглядела как невинная нежная куколка, только мне никак не удавалось отделаться от далеко не невинных мыслей. Это раздражало, потому что впереди еще семь свиданий, а прикоснуться хотелось здесь и сейчас, но я старательно держался, изо всех сил отыгрывал роль спокойного парня, умеющего себя контролировать. Отвратное занятие, надо сказать, особенно когда легкий ночной ветерок играет невесомым подолом, и тонкая ткань струится вокруг подтянутых стройных ног.