Результатом
размышлений Лео стало приглашение Эрика Вернера,MD, на
службу. Не имевший влиятельных родственников и связей, талантливый
доктор уже два месяца перебивался случайными заработками, но упрямо
отвергал деньги.
А вот на
службу военным врачом он согласился, раз уж здесь, в родном
Релингене, его не ценят. В пути Лео отмалчивался, аMDбыл
немногословен. Для него точно найдется место там, где служит
Лео?
Армия
находилась в том же состоянии, в каком Лео ее оставил — то есть в
полном порядке.
Молодой
врач, казалось, тоже оценил место, где он будет работать, то есть
служить. Здесь наверняка найдутся старшие и опытные товарищи,
которые помогут ему совершенствоваться в избранном виде искусств, —
подумал он.
— Ваша
светлость, — почтительные поклоны.
Эрик
Вернер закрутил головой, силясь понять, к кому обращаются эти
блестящие офицеры. С удивлением вдруг понял, что к его весьма
просто одетому спутнику.
— Диего, —
повинуясь его жесту, один из капитанов, чуть старше, чем он сам,
подошел ближе.—Это Эрик фон Вернер, доктор
медицины, главный врач нашей
армии.Позаботься о нем!
— Ну, и что
ты тут расселся! — друг был по обыкновению настойчив, напорист и
бесцеремонен.
Изысканные
манеры благородного кастильского дона чаще всего не пробирались
дальше передней дома его светлости герцога Кюнеберга.
Лео
оторвался от новой книги по военному делу, отложил перо и бумагу и
уставился на молодого принца в полном недоумении.
Вроде бы
все, что нужно было сделать по приезде в Испанию, он сделал — перед
министром отчитался, на королевской аудиенции побывал, обещанное
Эгмонтом кошмарное зрелище посетил — ну почему за него все решают,
чего он хочет, а чего — нет! Театральное представление с
непременными любовными приключениями, песнями под гитару и
поединками посмотрел. На королевский бал он тоже сходил и даже
слегка позавидовал пленному Нассау, который мог весь вечер
подпирать стенку в гордом одиночестве.
От
призывных взоров благородных дам кружилась голова, друг шепотом
называл какие-то имена, и он понял, что танцы его раздражают почти
также, как некоторые другие любимые праздники испанской знати.
Внезапно одна дама в зале привлекла его внимание строгим нарядом,
суровым выражением лица, и, к счастью для него, полным отсутствием
внимания к его персоне.