“Смерть за смерть” - одна из заповедей преступной организации. И
мафия никогда не остается в долгу, даже если это простая
шестёрка.
Я ютилась в конце офиса, в самом углу, чтобы едкие стальные
глаза отца не заостряли внимание на моем “нелегальном” присутствии
здесь. Меня не должно было быть здесь. Я не была членом “семьи” и
не могла учувствовать в ее повседневной жизни, но меня распирало
желание окунуться во всё это - почувствовать себя Кастелло.
Стоило мне только открыть рот с предложением по поимке
преступников, как все уставились на меня. Я не боялась внимания
окружающих, но ярко-выраженное призрение в стальных глазах резало
мне душу. Его брови нахмурились, а губы сжались в тонкую линию. Он
будто бы думал, как же стыдно иметь такую дочь. И я почти уверена,
что это было правдой...
Моя идея не была плохой. И так же знаю, что она не была
идеальной. И даже если я брякнула первое, что пришло мне в голову —
не значит, что меня нужно придавать суду. Любые идеи хороши, даже
плохие, просто их нужно довести до ума...
Но проблема была в том, что я была женщиной -
презренным и грязным существом, способным только согревать постель,
быть красивой и плодовитой.
Холодный взгляд припечатал меня к земле, лишив способности
двигаться и говорить, и стоило мужчине отвернуться и разочарованно
выдохнуть, как к горлу подступил тугой ком, а глаза резануло.
Такое пренебрежение, такой холод...
— Риккарда, тебе лучше уйти, - ровно произнёс Алфредо, со всем
скепсисом оглядывая меня, будто я нашкодивший мальчишка, решивший
стащить фрукты с прилавка.
Щёки горели - то ли от стыда, то ли от злости. Всё смешалось
воедино, и я была не в силах различить свои чувства. Просто тупо
смотрела в профиль отца, что решил вновь ознакомиться с документами
на столе, которые он знал наизусть. Он просто не хотел видеть своё
же чадо, из-за которого погибла его любимая...
Другие же смотрели на меня с жалостливыми взглядами, будто я
была каким-то бездомным голодным котенком на улице, которого в одно
время жалко, ему хочется помочь, но в другое - в дом его не
потащишь.
Сальваторе Конте, сидевший ко мне ближе всех, - человек, что
постоянно привозил мне какие-нибудь подарки со своих путешествий -
взял меня за руку и немного её сжал в несколько приободряющем
жесте. Он был другом моей мамы, и не мог относиться плохо к ее
точной копии, даже если многие и обвиняли меня в ее смерти.
Сальваторе постоянно утверждал, что моя мама - герой, что не каждый
поступил бы так.