Максим поднёс фото ближе к глазам. Как же меняется атмосфера,
если с налёта сравнивать цветное фото с чёрно-белым. На чёрно-белом
все будто замирают, выглядывая в этот мир из вечности. На цветном
же сразу считывается какое-то движение, драйв.
Да и на этом были знакомые Максиму лица.
Фото было сделано явно где-то в кафе – на заднем плане мешались
тонконогие столики. А сверху торчала громоздкая, даже по виду очень
тяжёлая люстра. На стенах в витиеватые узоры складывались
разноцветные шарики. То и дело мелькала парочка голубей, сросшихся
клювами.
Это была свадьба. И жених на ней – папа. По виду не слишком
довольный, натужно улыбающийся. Но Максима тоже сложно
сфотографировать, чтобы в его взгляде не читалось желание
уничтожить мир. Рядом с папой – дядя Витя. Вот уж кто и на фото, и
в жизни всегда сияет, как шайба. Он закинул папе руку на плечо и
вот-вот подмигнёт фотографу. По всей видимости – фотограф был
женского пола.
А рядом с папой в пышном свадебном платье… не мама. Какая-то
женщина с высокой тёмной причёской и резким, волевым лицом.
Которого не смягчала даже довольно крупная улыбка. Максима кольнуло
внутри. Он пригляделся внимательнее – нет, папа явно жених, а эта
женщина – явно невеста.
Ему захотелось положить фото на место и убрать альбом на место.
Но кто и когда исполнял подобные желания? И Максим продолжил
шариться глазами по фотографии. И среди других незнакомых лиц…
нашёл там и маму.
Он стояла с самого края, глядя в сторону от камеры и будто
пытаясь стать ещё незаметнее, чем была. Но не узнать её было сложно
– тот же острый вздёрнутый профиль, небольшой рост,
некомпенсированной даже каблуками и практически не изменившаяся
фигура. По фото казалось, что мама здесь ещё младше, чем сейчас
Максим.
Только теперь ему в глаза бросилось сходство между мамой и
папиной невестой на фото. Одинаковый оттенок волос, схожие брови и
форма глаз…
Максиму окончательно стало не по себе.
Он медленно вложил фото как было – между страниц альбома.
Осторожно закрыл и очень аккуратно опустил альбом на место.
Задвинул ящик и несколько раз надавил на него пальцами – чтобы
убедиться, что действительно закрыл его. И чуть ли не на цыпочках
вышел из родительской комнаты.
С подлым ощущением, что, сам того не желая, влез в какую-то
неприличную семейную историю.