А вот весь «Юннат» до самого отбоя не успокаивался. Все каким-то
образом обо всём узнали, и в мельчайших подробностях. Несмотря на
то, что всему административному и педагогическому составу не велели
ничего никому говорить, а Таньку предусмотрительно таскали с собой.
Проверяли внутренние и прилежащие территории, искали тайные ходы и
всем велели сидеть по отрядам, каждые полчаса пересчитываясь.
В пылу упустили, конечно, что Танька говорила про свою сестру.
Но сестра и сама никому ничего не рассказывала. Тем более не знала,
что там наговорила Танька. Сначала нужно сверить показания.
Максим же, которого Саша вместе со всем отрядом действительно
пересчитывал, вынул из кармана добытый недавно цветок. Тот, хоть и
пообтрепался в недавних событиях, не рассыпался и сохранял весьма
пристойный вид. Правда, начал уже подвивать.
Тогда Максим достал сумку и принялся в ней рыться.
То, что летний список чтения Максим уже закачал в телефон,
родители, конечно же, не поверили. Папа тогда, ни слова не говоря,
подошёл к книжному шкафу и взял с полки книжку в потрёпанной
зелёной обложке. Хорошо хотя бы не слишком толстую – явно не «Тихий
Дон» в одном томе. И сам засунул её в Максимовскую сумку.
- Нечего глаза о телефон портить, - многозначительно сообщил он,
в упор глядя на Максима. И у того даже мысли не возникло не только
спорить, но и даже тихонько выложить «лишний груз» из сумки, когда
никто не увидит.
А мама только фыркнула:
- Детям надо доверять.
Но возражать против «лишнего груза» не стала.
Поэтому сейчас у Максима была вполне себе подходящая для
гербария штука.
Максим раскрыл книгу на середине и уложил в центр печатного
листа необычное соцветие. Выровнял головки и расправил поникшие
листики. И захлопнул книжку. А потом засунул её обратно на дно
сумки.
Даже если он решит вдруг её почитать, то до середины вряд ли
скоро доберётся. Так что цветку пока ничто не угрожает.
Максим откинулся на спину, подминая под лопатки края пухлой
подушки. И подумал о том, что скоро у них будет матч. На котором
Женя будет болельщицей. И Таня наверняка придёт смотреть.
Заниматься в зале было душно, несмотря на раскрытые настежь
окна. Свет, будто путаясь в защитных решётках, от злости нагревался
и сочился среди запахов краски, пота и усталости повышенной
тепловой насыщенностью. И адреналин буквально витал в воздухе.