А потом Женя пошатнулась. Максим уловил только, как глаза её
становятся по циркулю круглыми и теряются, уходя от его взгляда и
внутренне и внешне. И тело её на долю секунды дёрнулось в
сторону.
К счастью, реакции Максима в этот момент не понадобилось. Женя
не собиралась падать, а её никто не собирался ронять. Всего лишь
налететь сбоку, не заботясь о возможных эффектах.
Танька вцепилась в тонкую талию и преданно задрала к Женьке
голову. Вот уж у кого глаза были круглыми и без циркуля, и без
необходимости эффекта неожиданности. Глядя на её довольную моську,
пропадало всякое желание устраивать выговор. Женька улыбнулась ей –
вышло уже не по-русалочьи – и, будто извиняясь, посмотрела на
Максима.
Таня тоже посмотрела. Но, пользуясь тем, что была сестре ниже
плеча и та при всём желании не могла видеть её лица, издевательски
высунула Максиму кончик остренького языка. Для пущего эффекта даже
сощурилась и стала неотличима от капризного ребёнка из кино. Разве
что вполне себе изгибистая взрослая фигура, которую совершенно не
скрывала ни поблёскивающая футболка, ни короткие шорты, нарушала
стройное впечатление.
Максиму пришлось сильно напрячь губы, чтобы сдержать рвущуюся
наружу улыбку. Мелкая будто дразнила его, что ей-то можно
безнаказанно обнимать Женю, а ему – нет. Но так необидно и выпукло,
что ему самому хотелось состроить ей рожу. Но его-то лицо Женя
точно увидит.
Но у Максима всё равно, возможно в духе протеста, мелькнула
самонадеянная мысль, что ему тоже скоро будет можно. Тем более не
за горами дискотека.
А пока Триумф.
Максим думал, что под дискотеку приспособят большую крытую
площадку, на которой в дождливую прогулку выгуливали младшие
отряды. И она, наверное, подошла бы – крытое пространство,
огороженное с трёх сторон. Защита от ветра и осадков. Удобство
наблюдения. Возможность организовать хорошую иллюминацию.
Но что-то в головах администрации пошло не так – странно,
учитывая недавний случай со вроде как маньяком – и танцы решили
организовывать прямо под открытым небом. На площади, где недавно
проходило открытие смены.
В центре так и стоял флагшток, который днём вожатые и
воспитатели не меньше двадцати минут проверяли на устойчивость –
ещё бы, свались такая махина на кого-нибудь, то случай с возможным
маньяком покажется просто весёлой и безобидной хохмой. Но металл
стоял прочно, не гнулся и не шатался ни с какой стороны. И если
никому в голову не придёт разбудить глубинную память и, как на
ярмарке, залезть по столбу за подарком, то всё должно быть
нормально. Поэтому надо особенно следить, чтобы никто не пронёс
алкоголь. Взять его здесь, конечно, неоткуда, но когда и кого это
останавливало?