- Ни так уж их и много. К тому же красивые девушки
всегда используют косметические средства.
Она коротко подмигнула улыбнувшейся Женьке. А Лера, как и
ожидалось, зацепилась за слово «красивые».
- Ты сейчас на что намекаешь? – сощурилась она на сестру.
- Ни на что, - та наивно тряхнула головой, отчего рыжие волосы
выбились из заколки и непослушными прядками легли на плечо. – Я
тебе всё прямым текстом сказала.
Лера насупилась, но всё равно не смогла скрыть короткой
улыбки.
- Ой, идите отсюда! Обе! – она махнула рукой в изгоняющем жесте
и отвернулась к раковине.
Света и Женька решили не перечить и исполнить её просьбу. В
коридоре они коротко и понимающе переглянулись.
Наверное, в больших семьях между её членами всегда
устанавливаются стихийные и прочные связи. Как, например, у Светы с
Женькой. Не сказать, чтобы остальные были менее любимы. Просто им
двоим всегда было крайне просто найти общий язык.
Света помнила тот день, когда было положено начало их крепкой
дружбе. Она тогда осталась одна с мелкими Танькой и Женькой. Лерка
была на работе, а Стас повёз Славку на прогревание – тот как раз
восстанавливался после бронхита.
Женьке тогда было пять, а Таньке – четыре. И последняя крайне
хорошо выучила слово «нет» и использовала его по любому поводу и в
любых ситуациях. Особенно если дело касалось еды.
В тот день у дочери было особенно плохое настроение, и смотрела
Таня на мать взглядом, полным презрения. И начисто игнорировала
тарелку с кашей. Хорошо, хоть Леркина Женя всегда была смирной и
тихо расправлялась со своей порцией.
А Света играла с Танькой в гляделки. Нужна была ментальна
ловкость и повышенное внимание, чтобы заметить, что Танькина
челюсть чуть-чуть, едва-едва расслабляется. В этот момент нужно
было со спринтерской скоростью зачерпнуть ложкой кашу и отправить
её в детский рот, пока челюсти не успели сомкнуться. И так очень
медленно, черепашьими шажками, Танькина каша убыла на четверть.
Свете бы напрячься и заметить, что глотка дочь не делает, а
только тупо набивает рот… Но она была уже утомлена и родительская
зоркость притупилась. Так что плевок каши прямо в материнскую грудь
вышел для Светы крайне неожиданным.
Брезгливой она не была – можно ли быть брезгливой, работая
врачом? – но сам факт настолько обескураживал, что Света едва-едва
сдержала грубое слово, глядя, как слюнявая овсянка стекает вниз, к
столешнице.