Мне невероятно захотелось сказать что-нибудь в духе, мол, черт
возьми, женщина, ты че вытворяешь? Сама ведь знаешь, что никакого
фестиваля не будет, к чему эта пустая нервотрепка-то? Но поскольку
в аудитории мы были не одни, я этого не сделал.
— Моника, — я наклонился к ней, — мы ж не со зла. Ну пошутили
чутка, что такого? Мы же не считаем, что ты плохие стихи пишешь или
скучно их рассказываешь. Просто сегодня у всех хорошее настроение.
Пусть и не очень… рабочее.
На самом деле в последнем я не был уверен, хотя бы из-за Юри, но
ни к чему такой посыл важный портить.
— Разве не здорово, когда всем в твоем клубе кайфово, м?
— Н-наверное, — признала она, — а это так?
Я ободряюще похлопал ее по плечу.
— Не буду за всех говорить, но мне — очень даже. И атмосфера, и
компания — все как надо.
(вот еще бы мозгоразрывающих багов со скримерами поменьше —
и совсем замечательно будет)
— С-согласна с Г-гару, — подала голос Юри, — мне… мне непросто
на уроках. Это п-постоянный стресс, особенно к-когда надо у-устно
отвечать или в-выступать с д-докладом. Но здесь… здесь я о-отдыхаю
и п-прихожу в себя перед тем, как идти д-домой.
— Жиза, — подхватила Нацуки, — это единственный спокойный часок,
который я могу за целый день урвать.
(да уж, кажется, насчет бати-домашнего тирана все правда. с
этим тоже придется что-то делать)
Что именно? Что ты предлагаешь? Табло ему начистить я не смогу
при всем желании, физуха к тому не располагает. Обычный мужик, даже
пропитый и в возрасте “за сорок” мне все кости переломает нахрен.
Или я сам сломаю что-нибудь, попытавшись ударить. Плечо вывихну,
например.
— Мони, — Саёри подобралась к нам и обняла подругу за плечи.
Попутно она задела ногой собранную мной кучку бумаг, и они снова
рассыпались по полу, — не переживай, нервные клетки не
останавливаются!
— Не восстанавливаются, — поправила Моника.
— Ты что, от Гару эту дурацкую привычку подхватила? — Саёри
насупилась и в отместку развязала белую ленту в волосах Моники,
из-за чего вся прическа главы клуба пошла насмарку.
— Что это ты творишь? — возмутилась Моника, напрочь забывая про
раскиданные документы, — такое поведение недостойно
вице-президента, Саёри.
Та уже радостно ретировалась на место. Вместе с лентой. Весь ее
вид говорил о том, что она ничуть не сожалела о содеянном и с
удовольствием провернула такой фокус еще разок, если получится. Еще
ее физиономия говорила о том, что на ланч Сайка заточила как
минимум две шоколадные печеньки. Весь воротник был усеян
коричневыми крошками. Ну хоть умыться догадалась, и то хорошо.