— Привет, Юри, — ответил мужик и даже выжал из себя кислую
улыбку, — знаешь вот этого вот героя?
— З-знаю, к-конечно, — Юри очень нервничала, поэтому заикалась
буквально на каждом слове. Что только усиливало нервозность, — это
Г-гару, он у нас в клубе н-новенький.
— Вот ща свозим его на томограф и узнаем, насколько новенький, —
пошутил Стэн, — а то еще окажется, что вовсе и не новенький, а
подержанный.
— К слову, — заметил Кодзи, возвращая мне карточку студента, —
не заметил у тебя здесь контактных данных. С кем связаться в случае
чего? Есть номера родителей?
Навряд ли он дозвонится из этого мира моим родакам, хех. Хотя
кто знает? Они остались, наверное, в своем районе единственные, у
кого до сих пор есть дома подключенная домашняя линия. По крайней
мере, из контингента моложе восьмидесяти. По ней, правда, никто не
звонит, поэтому я считаю сущим дебилизмом отдавать Ростелекому за
просто так четыре сотки в месяц. Но маму с папой переубедить
сложно. “Вдруг когда-нибудь понадобится”.
Однако пока что телефон почти всегда молчит. Так что если даже
получится дозвониться, они сочтут это за дебильный розыгрыш. Русь
богата пранкерами и мудаками.
— Нет никого, — сухо ответил я, — один живу.
Больше вопросов папаша Нацуки задавать не стал. И слава богам,
потому что, кажется, и без него желающих будет хватать в ближайшее
время. Если судить по тому, как на меня смотрит сейчас Юри, это
стопроцентно гарантировано. С застенчивым сочувствием.
(мой тебе совет, когда будешь дома, продумай какую-нибудь
душещипательную легенду, если получится убедительно, готов
поспорить, она будет не прочь тебя утешить. девчонки любят всякую
сопливую хрень)
— Пойдем, — Кодзи указал на выход к лестнице в конце коридора, —
нечего тянуть.
Согласен, я бы тоже предпочел без всего этого обойтись и
провести день более продуктивно. Но делать нечего, не буду же я в
окно вылезать. Тогда вызовут еще врачей, но уже других, с сачками и
транками, а с ними мне знакомиться неохота. Полагаю, и в этом мире
интенсивный курс лечения может из мозга запросто сделать
“агушу”.
— До завтра, Юри, — махнул я рукой, — спасибо, что приглядела за
мной!
Пунцовой краски с ее лица хватило бы на пару десятков питерских
закатов.
— До завтра, Г-гару, — сказала она тихо, — б-береги себя,
п-пожалуйста.