но как-то неудобно стало. Обидится еще.
(как же ты воняешь слабостью. четыре дня прошло. четыре. а в
тебе уже пропал дух авантюризма)
— Еще нет, — я взял руки Моники в свои, — велел полчаса
подождать, пока заключение составляет. Пойдем пока посидим.
Она спорить не стала. Мы возвратились в холл и устроились на
освободившемся диване — маленький любитель зеленокожих громил и его
батя уже ушли. Я задумчиво уставился в телевизор. По экрану на фоне
фиолетовой луны ползли финальные титры. Мда. Если я изо дня в день
буду попадать в такие переделки, стресс рано или поздно
перехлестнет, и тогда финальные титры настанут уже для меня. На
могилке выбьют какую-нибудь эпитафию. Может, даже Юри расщедрится и
сочинит оду в честь безвременно погибшего. А Нацуки на поминки
испечет кексы.
— Как ты, Гару? — осведомилась Моника, — Нормально перенес
процедуру?
Конечно, дорогая, разумеется. Пару глюков, конечно, хватанул в
процессе, а еще у меня, по ходу дела, личность дальше продолжает
расщепляться, скоро буду как Джеймс МакЭвой в “Сплите”. Но в
остальном, прекрасная маркиза, все хорошо. Раз любишь игрока, то
будь добра принимать его вместе с шизой.
— Ничего, все в норме, — сказал я, решив не посвящать Монику в
путешествие по чертогам разума, — устал только.
— Еще бы не устал, — заявила она, — если все обойдется, ступай
домой и отдыхай. Посмотри кино, в приставку поиграй, не знаю, в
интернете повиси…
(ЗАВИСНИ. прямо как Саёри)
— Да я хотел щас еще проехаться в одно местечко…
Договорить мне она не позволила. Прожгла взглядом до самых
кишок. Если б у Моники в глазах были лазеры, как у капитана людей
Икс, от меня бы только кучка пепла на диване осталась,
чесслово.
— Поезжай домой, Гару, — отчеканила Моника, — не заставляй лично
тебя укладывать, ладно?
Властные женщины — не мой кинк, поэтом ребята, симпящие по леди
Димитреску всегда немного настораживали. Но отчего-то сейчас
показалось, что Моника вполне смогла бы стать ГОСПОЖОЙ. И не только
президентом. Так, не думать об этом, ни в коем случае не думать. Я
перед секретаршей как на ладони, а брюки школьной формы не то чтобы
очень хорошо скрывают фигуру.
Но и спустить такую предъяву на тормозах тоже нельзя. Нечего
перед ними робеть.
— Это кто еще кого уложит, — усмехнулся я, — один раз я тебя
сегодня уже переиграл и уничтожил. Могу и повторить.