По всему полю боя валялись тела и единственное, что меня
радовало, наемников тут было в разы больше.
Наконец-то в поле зрения появился седовласый. Я чуть повернул
голову, чтобы понять, что происходит.
Иван дрался с ним справа от меня, постоянно выпадая из поля
зрения. Проведя длинную красивую атаку пылающим клинком, парнишка
достал-таки седого и тот схватившись за рассеченную руку и выронив
саблю, кинулся бежать в лес. Иван сделал несколько шагов, следом,
но на него бросилось сразу два человека и седовласому удалось
скрыться в чаще.
Корсаков вдруг взревел быком, и я почувствовал резкий обрыв
связи сразу со всеми нитями, которыми сдерживал его.
Что произошло я не увидел. Заметил лишь, как вокруг главы рода
северного ветра расходится круг голубого света, мгновенно
вымораживающий под собой все растения.
Это было что-то новое. Такого он еще не применял.
Вокруг Корсакова закружилась плотная метель, образовав воронку,
очень похожую на ту, что разнесла на клочки незадачливого
тыкальщика саблей в мой щит.
Вот только на этот раз такого эффекта не последовало.
Корсаков, раскинув руки, вошел в метель и медленно поднялся в
воздух.
Я попытался достать его энерго-щупальцами, но всё было без
толку.
Окруженный густой вращающейся пеленой мелких льдинок, Корсаков
подплыл практически вплотную ко мне. Его лицо искажала ненависть.
Глаза пылали так, что казалось сейчас начнут метать молнии.
— Это невозможно! — прошипел он.
В завывании ледяного ветра никто кроме меня не смог бы разобрать
его слов.
Но именно для меня они и предназначались.
Корсаков принялся делать какие-то странные движения руками. Они
складывались в похожий на танец шамана рисунок. Одновременно начал
звучать его голос, словно завывание северного ветра.
Я понял, что он колдует. И судя по тому, что все остальное
проделывалось без этих костылей недоделанного мага, новое
заклинание мне не понравится.
Собрав всю волю в кулак, я попытался напасть на него, но ледяные
иглы, кружащие вокруг своего хозяина, начисто лишили меня
возможности причинить ему вред.
— Думаешь, что ты выиграл?! — проревел незнакомый мне голос и
вдруг начавшие светиться синим глаза Корсакова заглянули куда-то
вглубь меня. — Мне будет достаточно и другого Шустова, а медальон я
могу снять и с трупа!
Лицо Корсакова исказилось болью и по всей его поверхности
выступили капли кровавого пота. Кожа посинела, отчего красная кровь
казалась алой.