– Да это же склир! – раздалось справа
от меня.
Повернув голову и оторвавшись от
разглядывания твари, я увидел кузнеца Михеля. Выглядел он помпезно:
на тело его была надета жилетка, что–то вроде кольчуги с кожаными
вставками, в руках щит и здоровенный топор, за спиной столь же
монструозный лук и колчан со стрелами. На голове красовался
шлем–ведро, не исключено, что ведром он когда–то и был, судя по
отверстиям в районе шеи. Я оглядел кузнеца удивлённым взглядом.
Кроме него никто не надел ничего надёжнее кожаного жилета. То ли не
имели ничего лучшего, то ли как мы с Ингаром попросту не
успели.
– Здравствуй, Михель, –
поприветствовал я его. – И что это за тварь? Сможем справиться?
– За пределами стен тварь очень
опасна, потому что быстрая до ужаса. Да и шкура у неё до того
крепкая, что не каждый топор её возьмёт, не говоря уж про стрелы. А
за стенами нам почти ничего и не грозит, если, конечно, она
одна.
– Впечатляет животинка, – согласился
я, внимательно разглядывая тварь. – И как же её убивать–то, если
она такая крепкая и быстрая?
– Да жидким огнём и убивать. Видишь,
горшки вдоль стены стоят? Вот, если тварь полезет, мы тряпицы из
горшков торчащие поджигать будем, да швырять горшки в тварюгу.
Горшки из глины необожжённой сделаны, поэтому от чиха разбиваются,
а в них смесь особая, что горит жарко, да загорается быстро. Я
такую смесь у себя в кузне иногда использую, когда нагреть нужно
быстро металл. А огню всё равно, крепкая у тебя шкура или не очень.
Оно, конечно, неплохо было бы попросить Ингара выпустить Беса.
Слышишь, трубит? Учуял, видать. В прошлый раз, когда такая тварь
под стены пришла, конь–то её и грохнул. Правда, Ингар его потом
выхаживал долго и вряд ли согласится выпускать против неё
снова.
Полученная информация меня успокоила,
появившийся было мандраж схлынул. Поглядев на склира новым
взглядом, я мысленно сравнил его с Бесом. Нечего сказать, достойный
соперник для коняги. Я хоть и сужу об их бойцовских качествах
только по внешнему виду, но отчего–то абсолютно уверен, что они
друг друга стоят. Да и похожи они чем–то. Мне как владельцу кота в
прошлой жизни чем–то нравилось страшное животное, начавшее
расхаживать из стороны в сторону на опушке. Была в нём какая–то
жуткая притягательность. Конечно, чувство страха его вид вызывал в
первую очередь, но при более тщательном осмотре появлялась и
симпатия, и восхищение.