– А вот это совсем прохо…. У моего учитеря Георгия Никораевича жена тоже быра на 20 рет мороже. Но ему повезро – она некрасивая! На неё никто не позарится!
Да…. Или нет…. Я сразу не сообразил, что ему на это ответить. …Но нет, мастак! Лучше есть торт с друзьями, чем в одиночку!.. Это мне повезро!
Я.
Честное слово, чудная местность – моя Отчизна, развесёлый город Сызрань! Зиновий Ефимович Гердт, Великий Советский Артист, герой-фронтовик, мудрый и сильный человек, всю жизнь мечтал побывать у нас на Волге. Я сам об этом слышал на его творческом вечере в 94-м году. Артист объездил все Америки, вдоль и поперёк! Больше него за кордоном бывал только иностранный министр – красивый и интеллигентный человек Андрей Андреевич Громыко. А артист Гердт мечтал о Сызрани! Не дожил… Жаль…
Город был ни большой, ни маленький. Но особенный. Население – обыкновенное: строители, заводские работяги, воры, менты да железнодорожники. Местность была на удивление приблатнёная. Блатной манер был во всём: одежда, соответствующий походняк (втянув шею в скрюченные плечи, озираясь по сторонам вороватыми глазёнками), плевки сквозь зубы, жаргон, словечки, разные выходки и проделки типа «гоп-стоп».
И вот что припоминаю… Бежим из школы мимо Летнего сада железнодорожников, а там – сирень, огромная, цветастая и убийственно ароматная! А кроме нее в саду только скамейки, дощатый клуб (его называли просто – «Летний») и танцплощадка – и всё. Нет, подзабыл!.. В придачу к объекту культуры был пивной ларёк, где продавались «Жигулёвское» и красные варёные раки – по 10 коп. за одну рачью голову. А малость подальше, у стадиона «Локомотив», был ещё один очаг просвещения – зимний клуб. Народ величал его «Гутман». Отчего пошла такая слава – неизвестно. То ли джазмен-американец Бени Гутман (БЕНИ ГУДМЕН!!!!!!!!!) заруливал в Сызрань с кларнетом под мышкой, то ли в старину местный парикмахер отгрохал себе такой домище, да большевики отобрали его в 17-м году и под клуб определили… А поскольку документов по этому поводу нет… Короче, Гутман и Гутман – какая разница…
Итак, забегаем мы, пацанва, в Летний сад, покупаем раков, грызём, смеёмся и радуемся. Вокруг пивного ларька – красивые мужчины с пивом. Все, как один, сидят на корточках. Пивные кружки в середине прошедшего столетья были в дефиците – как-никак, всего 15 лет после войны, много чего не хватало. Поэтому напиток тянули из пол-литровых стеклянных банок. И вот сидят они, у некоторых на руках синие картинки нарисованы: ну, там, «Север», всякие дивные птицы с почтовым конвертом в зубах. А у некоторых, наоборот – целые предложения написаны, типа «Не забуду мать родную» или «Нет в жизни счастья». На пальцах драгоценности наколоты, в виде перстня, или год рождения. Последней цифры нет: к примеру, 193… – и прочерк! Мол, догадайся сам, что и как! Сидят, значит, на корточках, лакомятся пивом и курят папиросы. Ведут деликатные беседы на непонятном языке. Спокойно, культурно, вежливо. Иногда – бац в морду! И всё ништяк! И опять сидят на задних ногах… Мы подросли и разобрались в диалекте: наш город был силён садами, сиренью да острогами!