Я забираюсь в их растревоженные души, отвлекая тем самым от сложных жестокостей жизни, от хронических страстей. Продаю им свою душу и сердце за горсть медяков. Полупьяные, нанюхавшиеся кокаина шлюхи с пластмассовыми надутыми сиськами и бесцветно-голубыми глазами, продают всего-на всего своё затасканное тело. А мы – душу! И я схожу с ума от восторга, взлетаю вверх, когда у меня что-то получается! Вдруг вижу, как мужчины в порыве нежности тискают руки своих возлюбленных. Ах!.. Как это меня заводит! А звук, какой звук! Волшебный! Площадь, тишина, настоящая, природная акустика… Саксофон стонет, рыдает, хохочет… Известный факт: в Европе любят скрипку, хотя под звуки скрипки случается радостно-спонтанный энурез. Под звуки саксофона совершаются мужские подвиги!
…Бежит! Бежит, сломя голову, через площадь человек в красных трусах и зелёной майке, машет мне рукой с оттопыренным большим пальцем. Это не сумасшедший или какой-нибудь дурачок скачет галопом, без штанов, по центру столицы. Это сам Олаф Мотке, чемпион всех чемпионов, боксёр всех боксёров, профессионал, многократный чемпион мира и всея Европы! Силач, оптимист и чрезвычайно скромный человек. Он делает вечернюю физзарядку. А я ему под пробежку, под ногу, так сказать, «Чаттануга–чучу» задвину – чтоб веселей, значит, бежалось! Или вот, тянется ещё одна облезлая, обшарпанная фигура. Огромный двухметровый рыжий пердак, немчура. Пьяница, сборщик пивных бутылок. В руках – два ящика для тары: один – уже полный пустых бутылок, другой – наполовину порожний. Он тягает их с собой по ряду причин. Сначала он покупает упакованный ящик, а по мере употребления освобождает бутылки от содержимого и складывает их на место, уже пустые. Таскать в руках торбу с пойлом или пластмассовый ящик c тем же питьём – для него особого значения не имеет. Ничего страшного, алкаш – парень крепкий. Зато не надо сто раз пустые бутылки из мешка в ящик, туда-сюда, перекладывать, как делают его более хлипкие коллеги. Если копнуть этот вопрос поглубже, то и мебель, типа стула, таскать с собой не надо. Сядет чувак на ящик, подопрёт свою рыжую башку ручищей-лопатой и тащится, млеет под мою музыку. Хлебнёт пивка из горла – и сидит дальше, торчит от удовольствия, как лом в говне. Наслаждается! Так и носит везде с собой два ящика: один – с полными бутылками, другой – с уже выпитыми.