А я играю!.. А как играется! Тишина, площадь «несёт» звук! Шепчу, стону, у самого мурашки между лопаток шевелятся! Кавалеры (все, как один, молодые жеребцы) гладят дамам бёдра, целуют в ушки, шепчут нежные слова и что-то им обещают. Будьте осторожны, милые девушки, распахните глаза! Природа не терпит пустоты и торопливости! Мне очень нравится ваше нетерпеливое состояние души, ваша меланхолия. Всё это вместе располагает к беспечной радости или к большой любви, а скорее всего – к нарушению обмена веществ. И мне очень нравится играть для вас! И я очень стараюсь, испытывая при всём при этом необыкновенный эмоциональный восторг, блаженство и оптимизм. Это большая радость – владеть душами такого количества людей величественной площади города Берлина! Какая, к чёрту, большая эстрада! Вы заведите и доведите до оргазма 500 человек публики на плацу европейской столицы!
Конечно, кое – кто подумает:
– А что это он тут расхвастался, раскудахтался, понимаете ли? Да что же это такое, на самом деле, брехня какая-то! Что тут хорошего? Дудит себе, как дурак, целыми днями! Никакого оптимизма – только усталость да смятенье! Мука-мученическая, а не жизнь…
Нет! Я очень благодарен этой милой и доступной публике за её бесконечное доверие ко мне и душевное тепло! И она, эта дорогая моя публика, тоже очень даже ко мне неравнодушна. В домашнем альбоме я храню фотографии известных людей, с которыми встречался здесь, в Европе. А ещё – маленькие записочки. Народ их подбрасывает довольно часто. Причём, на разных языках, иногда даже на русском. Есть писульки с ошибками, похоже, что писали не немцы. Вот одна из них – любопытная, истомная бумаженция. В моём свободном переводе. Прошу и умоляю: не сочтите за выдумку или за нескромность! Писулька в самом деле была. Вот оно, милое посланьице:
–Ты просто бог! Твоя музыка – волшебная! Люблю! Жду! Звони!
И внизу крупно – номер мобильника. Но это ещё не всё! Письмецо было заколото канцелярской скрепкой. Внутри находился небольшой интимный предметик. Маленькая штучка. Любопытный элемент личной мужской гигиены. Чтобы, значит, детей не получилось по неосторожности. Презерватив, по-русски говоря. Но это было, по-моему, излишне. Хотя… Занесла записульку шикарная, несколько взбалмошная по виду особа, одетая в блестящее декольте, с причёской а-ля Нефертити. Она примчалась на огромном самокате, переделанном из модернового дамского велосипеда. Отчего был устроен такой маскарад? А потому что в берлинском «Старом музее» открывалась очередная выставка всяких египетских штуковин, в числе которых там присутствовали, кажется, целых четыре варианта самой Нефертити, слепленных из глины. Самая главная из них уже давно жила в Берлинском музее. Она, к сожалению, одноглазая. И вот всю германскую столицу обвесили плакатами с изображением дефективной царицы и письменным приглашением забежать в музей, посетить, так сказать, это событие. Получается, моя поклонница нагляделась на картинки и сама нарядилась в безглазую красавицу. Загримировалась и разруливает себе на самокате по всей Германии, ищет приключений на свою лохматую голову. Сунула она мне, значит, свою бумаженцию, отряхнулась, засмеялась и дальше покатила, отталкиваясь одной левой, задней ногой.