– А вдруг роды?
– Да ладно, я три года на бригаде почти самостоятельно катаюсь, вообще ни разу о таком не слышал. Это в кино про героические будни советских врачей, чтоб пролетариат уважухой проникся, вместо того чтоб зарплату поднять. Дёшево и сердито. Ты им инфарктника откачал, а они тебе в ладоши похлопали. И все довольны, как слоны Ганнибала.
– А почему Ганнибала? Их вроде там на войне убивали, они типа живых танков были…
– Ну чё тебе не нравится? Не хочешь Ганнибала, пусть будут с Суматры, какая на хрен разница?
– А где это – Суматра?
– Где-где… в Караганде! Я не понимаю, ты хочешь на «скорой» работать, или как?
– Конечно, хочу! Вот только как там насчет родов в машине, я ведь совсем этого не знаю…
– Ну ты и Достоевский… Положил тётку на носилки и дуй себе с ветерком и сиреной. И всех делов.
Два года пролетели быстро, незаметно и без родовой деятельности. И теперь Шурик был на самом деле на пятом курсе меда. Только в отделе кадров удивлялись, как такой толковый фельдшер третий год торчит на пятом курсе. А заведующий пятой подстанцией Антон Семенович даже порывался пойти сам в деканат и разобраться, кто может быть врачом, а кто нет. Шура еле отговорил его.
И вот пришёл вместе с весной сезон гинекологии…
Стояла тихая дежурная ночь, луна светила вяло, вызовов было мало. Молодой фельдшер сладко потянулся и красноречиво зевнул.
– Сергеич, я пойду подушку черепом массажировать. Время уже позднее, «Спокойной ночи, малыши» мы сегодня пропустили, а завтра у меня «Узкий таз и осложнения при родах».
Борис Сергеевич, водитель двадцать пятой бригады, озадачено посмотрел на зевающего фельдшера
– Шурик, тебя случайно в голову в сорок третьем не контузило? Это же только у баб бывает.
– Эх, Сергеич, – и Шурик ещё раз сладко потянулся, – серый ты, как простыня в морге. Кроме баб, то есть женщин, есть ещё и студенты. А они – бесполые создания, как ангелы, только пьют, как черти. Утром часик почитаю, чтоб не заработать два балла. Там у нас профессорша Абдуллина, зверь-баба, всех валит! Бог даст, до утра не вызовут, перед нами ещё три бригады…
Шурик поднялся на второй этаж и, скинув туфли, прямо в халате рухнул на кровать, забывшись беспокойным сном.
– Двадцать пятая на вызов, повторяю, двадцать пятая на вызов!
Собрав в кулак остаток сил, Шурик сполз с кровати.