Дург поблагодарил хозяина заведения за гостеприимство и спросил, будут ли эрлахи ночевать с ними в шатре? От них исходил не очень приятный запах, и соседство на целую ночь было серьезным испытанием. При этом Дург выказал удивление, что они вообще выходят к людям. Хозяин шатра рассказал, что иногда эрлахи приходят продать золото и драгоценные камни, найденные ими в подземельях. Себе покупают соль, специи, чай, иногда рабов, участь которых вообще незавидна. Ночевать они будут здесь. Завтра большой рыночный день. Скорее всего, по результатам завтрашней купли-продажи они решат, когда поедут назад. До Думы отсюда три дня пути. Но эрлахи передвигаются только ночью. На день они роют норы и пережидают солнцепек в них. Солнце губительно для жителей пещерного города.
– Вы знаете их язык? – спросил Дург хозяина шатра.
– Я могу изъясняться с ними, – ответил тот.
– Спросите у них, как встретиться с их правителем. Я хотел бы нанести визит в город Дума, – попросил Дург.
Хозяин шатра подошел к эрлахам, несколько минут беседовал с ними с помощью слов и жестов и, наконец, вернулся обратно.
– Они сказали, что чужеродец может попасть в их город только через Пещеру потерянной души. Если он сможет пройти через Пещеру, значит, он уже не опасен для города. В противном случае чужестранцам вход в город закрыт.
– А где находится вход в Пещеру? – пытался ухватиться за любую ниточку Дург.
– Они не сказали этого. Все, что я услышал от них, я передал. Но я и раньше слышал, что эта пещера – единственный путь из нашего мира в Думу. Другие эрлахи рассказывали, что из мира песчаных бурь пещера намного короче. Из нашего мира пройти ее невозможно. Я все сказал, – словно подвел черту в разговоре хозяин шатра и замолчал.
Дург понял, что больше никакой информации ему не добиться, и не стал продолжать этот разговор, дабы не выглядеть слишком назойливым.
– Пусть ваша дочь подает нам чай, – с легким поклоном произнес Дург, тем самым соглашаясь с окончанием разговора.
– Нийдэ – рабыня, она не дочь мне, – ответил хозяин шатра с легким кивком головы.
Дург в ответ еще раз слегка наклонил голову.
– Максимилиан, – обратился к своему слуге Дург, присаживаясь на ковер, – девушку, которая прислуживает нам, зовут Нийдэ.
– И она, конечно же, дочка хозяина? – с досадой в голосе, выпустив при этом весь воздух из своей тщедушной груди глубоким выдохом, произнес рыжий.