Немолодая и некрасивая, она преподавала нам математику, историю и русский язык.
Несовместимость этих трех предметов в одном учителе полностью сводилась на «нет» фактом отсутствия нужных учителей в школе. Это было нечто вроде последнего бутерброда, который можно сотворить из остатков еды в вашем холодильнике: много несочетаемого и невкусного, но на выходе получается вроде как бы не очень-то и плохо.
Вот и нам было не очень-то и плохо, хотя, насколько я помню, Катины родители были первыми, кто пытался навести порядок в «холодильнике» – школе – в борьбе за качество нашего образования. Но равнодушие остальных членов родительского комитета убивало всякую надежду на перемены.
– «Вот бы твои родители хоть раз пришли и сказали, что вам не нравится с одной учительницей все предметы изучать, – я слышал голос Катиной мамы, когда она была сопровождающей на нашей классной выходной экскурсии, – ну сколько можно!»
Иногда мне казалось, что ее родителей в моей жизни было больше, чем моих собственных.
Я встал из-за парты и повернул голову к окну. Сквозь все те же густо расставленные цветы едва пробирались последние лучи осеннего солнца. Дул сильный ветер, гоняющий листья. – Хрестоматийная осень, описанная в одном из произведений, которые мы только недавно прочитали, благодаря нашей многозадачной и всезнающей учительнице, шаги которой опять послушались в коридоре.
На этот раз они уже не отдалялись, а довольно стремительно приближались. Все мое тело съеживалось от нежелания выходить на улицу, и уже было все равно, что начинается мультик, и было неважно, кто меня доведет до дома. – Мне вдруг остро захотелось спрятаться и остаться здесь, в классе. Уснуть под партой, чтобы учительница подумала, что меня уже забрали, и чтобы она ушла, закрыв класс. И тогда мне не придется мыть посуду и приносить деду все, что он захочет. Я спокойно сделаю уроки и, свернувшись калачиком, усну под партой.
– Ты еще не собрался? – я услышал раздраженный голос в другом углу класса.
– Иду, я уже иду.
За секунду, как мне показалось, я собрался и подошел к учительнице и протянул ей руку. Вместо того, чтобы привычно взять ее, она вдруг внимательно посмотрела на меня, и я увидел в ее глазах что-то такое знакомое, родное, чего не видел уже так давно.
– Ну что ты? – она неожиданно мягко положила руку на мое плечо и, прижав к себе, засмеялась. – Не бойся, все будет хорошо.