Макс, сентябрь 2010 года
Я смотрел ей в спину и улыбался. Она меня ненавидела, боялась и хотела, чтобы я подох. Но не она первая, если быть честным. Поэтому я на нее не злился. Я привык к этим чувствам, к ненависти, злости, ярости… страсти. Пока я жил так, как считал нужным, я понял, что практически вся ненависть (если не говорить о какой-либо кровной вражде, о которой я тоже знаю немало) происходит из страсти. Из-за того, что кто-то не может поддаться запретным порывам. Или, наоборот, — из-за того, что кто-то этим порывам поддается. Все остальное не горит так, не обжигает пламенем таким ярким, как ненависть. Все остальное неприязненно тлеет. Даже то, что чувствовал я.
За короткое время я научился получать удовольствие от ее ненависти. Научился тоже немного ее ненавидеть. За что? Черт его знает. Может, за то же, за что и она меня. Или за то, что мне опять приходилось ехать кое-куда, чтобы сбросить напряжение.
Дверь открыли сразу. Так, будто хозяйка стояла в коридоре и только и ждала, когда я нажму кнопку противно верещащего звонка. На пороге возникла поистине нимфа. Черные прямые волосы падали на едва прикрытую полупрозрачным пеньюаром грудь, пухлые, не слишком натуральные губы, веероподобные ресницы.
— Ты же сказал, больше не придешь, — она насмешливо смотрела на меня, но этот взгляд меня не обижал.
— Я всегда так говорю, — я, не дожидаясь приглашения, шагнул в квартиру. — Выпить есть?
— Конечно, — Света провела меня на кухню-студию.
Светодиодные фиолетовые ленты навевали странные ассоциации. А рабочая панель с обнаженной девицей, сделанная на заказ вообще вводила в ступор. Перепланированная хрущевка стремилась стать чем-то менее безвкусным, но у нее слабо получалось.
— Пиво будешь?
— А покрепче ничего нет?
— Мартини? — Света потянулась за бокалом, и я, не стесняясь, разглядывал ее задницу в стрингах.
— Свет, где я, а где мартини, — хмыкнул я. — Ты одна сегодня?
— Бабочка скоро подойдет, — женщина достала бутылку со всем знакомой этикеткой. — Тогда только водка.
Она налила мне полбокала, а себе полрюмки. Мы чокнулись, выпили, запили каким-то соком прямо из тетрапака.
— Ты по делу или просто так?
Я посмотрел на нее долгим и уже слегка помутневшим взглядом. Со всеми своими бедами в голове я всегда ходил именно к этим девочкам. Им нравилось называть себя инфантильными именами, вроде Бабочек, Фей и прочей ерунды, но они меня понимали. Может быть, даже лучше, чем я сам себя порой.