Вернувшись обратно в комнату, я оделся и оглядел товарищей по несчастью. Большинство из них довольно весело проводили дни и практически никогда не заговаривали о своих родителях, довольно спокойно приняв новые условия жизни. Как будто так и должно было быть.
В полутьме были еле различимы холмики тел на кроватях, да еле слышное посапывание. И, если не вглядываться сквозь тени, могло показаться, что кроме меня здесь больше никого нет.
– До свидания, – прошептал я скорее теням, чем тем, с кем провел три года своей жизни.
Не одевая тапки и ощущая холод под ногами, я в одних носках бесшумно прокрался по коридору и зашел в гардеробную. Моя куртка была слишком тонкая для долгих зимних прогулок и поэтому я начал шарить по шкафчикам других ребят. В руки попался свитер и я сразу его надел. Он был теплый и очень мягкий, но я знал, что даже он не долго сможет меня греть.
Найдя куртку и зимние ботинки, я начал тихо пробираться к выходу. Постоянно озираясь и вздрагивая от каждого шороха, я подошел к двери и надавил на нее. Разумеется, она была заперта.
«Какой же ты идиот! – пронеслось у меня в голове. – Ты думал, что все будет так просто?».
Мое сердце застучало быстро и сильно, гулким шумом отдаваясь в голове, а на глаза навернулись слезы.
Какой же я все-таки дурак.
С какой-то глупой надеждой я еще раз попытался открыть тугую дверь. Но на этот раз она распахнулась, впуская холод из коридора.
Я затаил дыхание и огляделся. Никого не было.
Но почему дверь оказалась открытой?
Может кто-то приехал на работу, возможно, другой воспитатель, или вахтерша. Да мало ли кто здесь работает. И с этими мыслями я шагнул на встречу холоду. Последняя дверь была закрыта лишь на железную задвижку, которая с легкостью отошла в сторону и выпустила меня на улицу.
Только оказавшись снаружи, я вспомнил, что забыл взять шапку. Но для меня это было уже не столь важно. Накинув на голову капюшон, я что есть силы побежал по хрустящему снегу. Впереди еще забор, но это была минимальная преграда на последнем пути к свободе.
«Какой такой свободе? Куда я бегу?».
Остановиться я смог лишь через несколько кварталов. Согнувшись пополам и уперев руки в колени, я долго не мог отдышаться. Холодный воздух раздирал горло, а сердце готово было взорваться от дикого напряжения. Я еще никогда так не бегал. Даже на уроках физкультуры я не старался, и прийти последним в кроссе для меня было обычным делом.