Вообще-то, она хорошая. Туповатая хорошая девушка, на три с щедрым плюсом. Я знаю Борова уже три года, и все это время она была с ним. Даже странно: ей светит высшее образование, место учителя информатики в школе, родительская забота до конца дней и лихая свадьба в столовой «Военторга».
Не так уж и мало, если задуматься. Борова ожидали прогрессирующая наркомания и алкоголизм, наглые менты на улице, одиночество и тихое отчаяние. До какого-то времени они будут вместе, а затем она непременно сойдет с дистанции. Она еще будет умнеть, а вот он вряд ли.
И тогда ей однажды откроется иной мир – достойный ее, без винной отрыжки, полный других мужчин. Придется изменить своей привычке, замещающей любовь, дважды сделать очень больно – себе и ему. Завести новый телефонный номер и по-новому применить накопленный сексуальный опыт, как следует научившись трахаться в зад. И слава богу. Если, конечно, до того она не успеет стать наркоманкой.
– П-пить бу-у-удут все, – угрюмо говорит Боров, выставляя на журнальном столике четыре рюмки. Бутылка водки уже почата и наверняка теплая. Он разливает всем до краев, проливая на стол. Я пью двумя глотками и сразу же хватаю воду, опасаясь, что меня сейчас стошнит. Закусывать нечем. Мне кажется, что временами Борову вообще приходится голодать.
Мы тут же закуриваем и молча выдыхаем дым, стряхивая пепел в чрево лежащей на спине черепахи из крашеного гипса. Боров курит «Марку», ну просто полное говно. Затушив сигарету, он подсаживается на диван к Юле. Он обнимает ее за плечи, как фронтового товарища, и трется лбом о ее мягкие волосы. Должно быть, это нежность. Она не допивает свою водку, ставит рюмку на стол и принимается гладить Борова по руке.
– Ну Антоша, – говорит она. Он чмокает ее в щеку и усаживается обратно. Тут же пытается налить по новой, но я переворачиваю свою рюмку вверх дном. Сигаретный дым попадает мне в глаза, и я плачу.
– Погоди ты, – говорю сквозь слезы. – Дай мне один пакет, и я пойду.
– П-пакет? – растерянно переспрашивает Боров. Он оглядывается и внимательно осматривает свою комнату. – А у м-меня щас нн-нету.
– Вообще нет?! – я разочарован. Я потерял пятнадцать минут, а меня, в конце концов, ждут дома.
– А то, что мы вечером курили, Антош? – Юля пододвигается ближе к краю дивана и снова одергивает юбку.