Голова врезалась в стену и яростно кружащиеся челюсти, словно
бензопила вспахали пропитанную креозотом древесину. После этого
обрубок плоти шмякнулся на пол и начал биться в агонии, вместе с
остальным, извивающемся телом потусторонней твари.
И лишь через минуту дед Щукарь наконец выдернул штык из тела,
начавшего затихать существа и устало опустился на стопку
ящиков.
— Что-то уж больно стар я стал, для всего этого дерьмеца —
пробормотал дед, и положив винтовку себе на колени, устало вытер
пот со лба. Затем он посмотрел на меня и удовлетворённо кивнул. — А
ты лейтенант молодец, не струхнул, да и стрелял метко. И кстати,
это ты сам додумался силу в патроны вливать или кто-то
подсказал?
— Жизнь заставила самому научиться — признался я.
— Это хорошее умение. Я сам видел, как один мой старый товарищ
так часто делал, жаль мне такое не доступно.
— Это почему же? — удивился я, вспомнив нестерпимо пылавший
кончик штыка и тот эффект который он произвел, воткнувшись в
тварь.
— Да потому что от моей силы, да наговоров, порох загорается. Да
и стар я уже эксперименты городить. — Изрёк дед и вытащив из
кармана брезентовой куртки кисет, начал ловко закручивать
самокрутку из куска газеты.
Причем как я подметил, подкурил он её от собственного пальца. А
едва раскрутив самокрутку и выпустив струю крепкого, самосадного
дыма, дед Щукарь уставился на расположившийся к нему задом круп
Авдотьи Никитичны и громко хохотнул.
— Авдотьюшка, голуба моя, а что это ты так выгнулась, да в стену
лбом уткнулась, али задумала на старости лет чего непотребного? —
спросил дед и ещё раз хохотнул. — А то ведь не смотри что мне почти
девяносто, могу и пристроиться по старой памяти.
Услышав деда, тётушка подскочила словно ужаленная и оправив
платье, принялась быстро завязывать на голове, слетевший цветастый
платок, при этом я заметил её раскрасневшиеся щёки и явное
нежелание замечать продолжавший медленно извиваться, труп
потусторонней твари.
— Ну мля, дурак. Хоть бы парня постеснялся, конь ты старый —
возмутилась дородная тетушка и как ни в чем не бывало, переступив
хвост твари, пошла к выходу.
— Авдотья, стоять! — приказал Щукарь, как только тётушка ступила
на порог.
— Ну стою. Чего надо? — спросила она и картинно упёрла руки в
бока.
— Погодь, не уходи Авдотьюшка, сейчас кой чего проверю — сказал
Щукарь и пыхтя самокруткой, направился к выходу.