«На дальней станции сойду,
Запахнет медом,
Живой воды попью у журавля.
Тут все мое, и мы, и мы отсюда родом
И васильки, и я, и тополя.»
Тётушка сидела напротив, вздыхала почти в такт песни и при этом
искренне улыбаясь, глядела на меня так, словно кормит не случайного
попутчика, встреченного в вагоне электрички, а собственного
нерадивого сына, который за долгие годы, первый раз по случаю
заскочил её навестить.
И когда я окончательно расслабился, в тамбуре вагона появился
чернявый иной, заставивший меня снова напрячься. Стоявший на страже
теневик узрел как парень с папироской во рту, выскочил из перехода
между вагонами и замер в тамбуре. Прикурив папиросу у курившего
бородатого мужика, чернявый быстро обшарил взглядом вагон и
обнаружив меня, сидящего к нему спиной, удовлетворённо затянулся и
начал ловко выпускать дымные колечки.
Однако, оставаться там и следить дальше он почему-то не стал и
уже через минуту вернулся в головной вагон. Это его новое появление
меня напрягло, и тётушка это сразу заметила.
— Милок, а ты чего в лице поменялся, аль угощение тебе мое не по
вкусу пришлось? — спросила она.
— Да нет тётенька все очень вкусно, прямо как будто я к своей
родне в гости приехал — вполне честно ответил я и в доказательство
своих слов, откусил от ломтя хлеба, закинул в рот пол яйца с парой
кусочков сала, и закусив обмакнутыми в соль луковыми перьями,
зашлифовал всё это парой глотков, сладкого до одури, парного
молока.
— А как тебя милок звать? А то сидим беседуем, а имени твоего я
так и не знаю — проговорила тётушка и снова улыбнулась.
— Генкой меня кличут — ответил я и кивнул, как бы ещё раз
здороваясь.
— Значит Геннадием величают, ну прямо как моего покойного мужа.
Ну а меня Авдотьей Никитишной кличут, но ты меня можешь по-простому
тёткой Авдотьей называть — по-простому представилась спутница.
— Авдотья Никитична, вы же про те места куда мы путь держим всё
знаете. Может расскажите мне что там да как? — попросил я, при этом
продолжая с удовольствием жевать.
— Так почему не расскажу, конечно обо всём поведаю. Тем более,
не только я там большую часть жизни прожила и каждый пень в тайге в
лицо знаю, но и мои предки, почитай до четвёртого колена назад, там
жили и поселились в Прыгательной деревне ещё при царях, в то время,
когда на речке Золотянке, только-только золотой песочек начали
артельщики намывать.