— Счастлив с вами познакомиться, прекрасные леди, Невилл, —
дождавшись ответного щебетания индианок и невнятного бормотания
Лонгботтома, обратился к пацану. — Кстати, ты не терял питомца?
— А… Д-да? — вот уж реально затерроризировали мальчишку. Он
реально запаниковал. Хотя… Крэбб и Гойл ребята крупные, мало ли что
пришло Невиллу в голову?
— Твоя жаба? — тыкаю пальцем в земноводное в руках у Винсента,
чуть сдвигаясь, чтобы его было видно.
— Да! Тревор!!! — сколько счастья, Боже мой… А чего ты тогда тут
сиднем сидишь, если так скучал по своему лупоглазому другу?
Недолго побеседовал с новыми знакомыми: индианки оказались
довольно приятными девочками, хоть и излишне, на мой взгляд,
болтливыми. Лонгботтом был очень зажатым и пугливым… «затюканным»,
я бы сказал. Они его использовали как дармовые уши, вполне
удовлетворённые тем, что он время от времени тупо кивает со
стеклянным взглядом.
Уже возвращаясь в своё купе, душераздирающе вздохнул.
— Дети… — вырвалось слегка усталым голосом. Хогвартс и семь лет
учёбы… Я охренею. За спиной послышался хоровой хмык поддержки. Мои
сквайры выражали искреннюю солидарность патрону. Слишком, на взгляд
Винсента и Грегори, все вокруг были активными.
— Вот и всё: конец, — тяжелый вздох, повышаю голос. — Прощай
Иггдрасиль! Мы были вместе долгие годы! На твоих просторах я
совершал великие деяния! Доблестные и ужасные, героические и
позорные… Я не жалею ни об одной минуте, прожитой здесь!
Мне… казалось, что сказать это всё ЕМУ будет правильно. Этот
Мир, пусть нарисованный и не настоящий, был для меня отдушиной.
Местом, где я мог видеть чистое небо и яркое солнце! Местом, где
можно было легко общаться с незнакомыми людьми, заводить друзей…
быть счастливым. Для такого, как я — это очень много, безумно
много.
Сегодня последний день жизни Иггдрасиля, и последний день жизни
моего персонажа: Паладина Сеттуса — Сурового, бога-воплощения
Справедливости.
В горле першило от горечи, колючий комок в груди приносил почти
реальную боль, а голос приходилось контролировать, чтобы он не
дрожал. Я любил Иггдрасиль. Любил всем сердцем простого работяги,
который в реальности видит только серые стены мегаполиса, затянутое
смогом небо, усталые, бледно-зелёные лица людей, живущих в
«реальном мире».
Реальный мир, который я ненавижу настолько же, насколько без
меры люблю этот: нарисованный, придуманный, не настоящий. Мир, где
нет десятичасовых выматывающих смен, где за тобой не следят десятки
камер, чтобы в случае, если ты решишь пару минут отдохнуть —
сообщить упырю-руководителю. А тот уже постарается, чтобы сорвать
на тебе злость, вволю отведя душу за серость и кошмар своего
собственного существования.